Эсминцы и коса смерти. Том 1 - Августин Ангелов

Еще бросалось в глаза, что Морской завод Главвоенпорта Балтийского моря перешел на трехсменную работу. И, если совсем недавно бурная деятельность к вечеру замирала, то сейчас вокруг эсминца сновали рабочие и крутили своими стрелами на пирсе большие рельсовые краны. «Яков Свердлов» значился первым в утвержденном списке на переоборудование в крейсера ПВО.

Малевский поприветствовал лейтенанта довольно любезно. Командир эсминца даже изобразил на своем угрюмом лице какое-то подобие улыбки, когда читал предписание о создании диверсионной группы. Работы по демонтажу должны были завершиться в течение ближайшего часа. А вот монтировать пока что, было нечего. Потому что зенитное вооружение, которое собирались на эсминец устанавливать, со склада вооружения на завод еще не поступило. Бардак, как всегда, имел место. В двадцать первом веке такое называлось обтекаемо «нестыковками». А здесь, случись война уже завтра, эсминец бы встретил ее без половины вооружения. Как объясняли инженеры завода Малевскому, они демонтировали вооружение заранее для того, чтобы потом не терять времени при монтаже.

Лебедеву снова было позволено занять диван в кают-компании, где он и расположился. На этот раз эсминец выходил не на учебные стрельбы, а, именно, ради отработки разведывательно-диверсионных действий группы корректировки огня. Малевский сообщил, что во время стоянки на корабль для этой цели доставили переносную радиостанцию РБ. И теперь задача Лебедева состояла в том, чтобы эту радиостанцию не только освоить, но и научить ею пользоваться диверсантов-корректировщиков. Естественно, радиостанция находилась в радиорубке. А вахта была как раз того самого старлея Габаряна, который, предположительно, настучал на Лебедева в НКВД. Прямых доказательств, что это именно он автор кляузы, все же, пока не имелось.

Теоретически, послать анонимку мог и любой из экипажа моторки, специально, по каким-то неизвестным мотивам, подставив Лебедева. Только вот, зачем кому-то из них такое могло понадобиться? А за Габаряном просматривался какой-то мотив, хотя, пока, тоже смутно и, лишь, предположительно. Кроме того, что он сделал какую-то пометку в блокноте на комсомольском собрании и не спал в ту ночь, когда Лебедев вернулся на мотроке с первого разведывательного задания, больше пока ничего старлею не предъявить. Так что, надо, конечно, более тщательно разобраться в этой истории. А то, дяде пообещал вывести Габаряна на чистую воду, а сам, поразмыслив еще раз на эту тему, вовсе уже и не был уверен, что автор анонимки именно начальник радиорубки. «Вот и посмотрим на его поведение», — решил Александр и направился через шкафут туда, где за последней трубой эсминца, ближайшей к корме, примостилась радиорубка.

Дверь в нее была задраена изнутри и пришлось громко стучать. Наконец, в проеме показался недовольный старлей. Лебедеву в первый момент показалось, что, увидев его, Габарян очень удивился, зло зыркнул своими черными глазами и что-то пробурчал себе под нос ругательное на армянском, но, быстро справился с собой и, поздоровавшись, пригласил в радиорубку для вручения рации под расписку. На рабочем столе радиста, среди радиодеталей и радиомонтажных инструментов, Саша увидел пачку сигарет «Казбек», а в уголке на полке приметил пустую бутылку из-под водки «Московская особая». Впрочем, мало ли подобной водки и сигарет повсюду?

Габарян с усилием извлек из-под стола довольно большой металлический ящик, выкрашенный в цвет «хаки». Потом еще один. Затем положил сверху толстый кабель питания с массивными круглыми разъемами, телефонную трубку со штекером, радиоключ, большой деревянный пенал с запасными лампами и необходимыми инструментами связиста и длинную, почти двухметровую, антенну с проволочной звездочкой на конце. А сверху накрыл все это объемистым формуляром, в котором описывалось, как таким богатством пользоваться.

— Вот твоя рация. Весь комплект. Расписывайся в журнале и забирай. А то, у меня тут места много занимает, — сказал Габарян.