Эсминцы и коса смерти. Том 1 - Августин Ангелов

Только тут Александр заметил еще одного человека и, как он понял, хозяина кабинета, плотного лысеющего брюнета, одетого по форме с одним большим ромбом на петлицах, что соответствовало званию майора государственной безопасности. Лебедев, конечно, сразу поблагодарил майора ГБ, специальное звание которого соответствовало целому комбригу. Тот в ответ улыбнулся, пожал Александру руку и протянул ему большой бумажный сверток, развернув который, Саша нашел свой ремень, фуражку, часы, документы, ключи от квартиры, шнурки и даже кошелек с деньгами. Ничего чекисты не украли. Когда Александр привел себя в порядок, они с дядей, получив от Николая Степановича бумажный пропуск, вышли из зловещего здания и пошли пешком по набережной в сторону адмиралтейства. Дядя, пока ждал освобождения племянника, отпустил водителя вместе с машиной на обед.

По пути Игорь рассказал Саше:

— Утром, когда тебя взяли, и ты на службу не пришел вовремя, я начал опрашивать караул, не видел ли кто-нибудь тебя. И мне сообщили краснофлотцы из патруля, что увезли какого-то лейтенанта на черной машине прямо от входа в штаб флота. Ну, я стал всех обзванивать, конечно, кого знаю из этого «Большого дома». А кто еще, кроме них, людей на черных машинах среди бела дня увозит? Я сразу понял, что они тебя прихватили. Вот только зачем, почему и в какой отдел отправили не знал. Тут-то мне и взялся помочь Николай Степанович, мой двоюродный шурин, то есть, двоюродный брат моей супруги. Он заместитель начальника контрразведки, между-прочим.

А отец твой, когда от Жданова приехал и узнал, что произошло, словно взбеленился и начал по всем большим начальникам сразу звонить, в НКВД звонил, в прокуратуру и, даже, в Москву какому-то начальнику из контрразведки. Кричал, что, мол, наградить тебя надо за принесенные разведывательные сведения особой важности, а не дело на пустом месте шить. Так что, отпустили бы тебя по любому, только вот, пока эти большие начальники запросы бы послали, ты бы в камере еще сутки-другие просидел, и всякое могло бы случиться. А так, родственник мой довольно быстро тебя вызволил. За что ему, конечно, огромное спасибо. Доказательств-то, у следователя, как обычно, нету. Просто молодой, на анонимку реагирует, карьеру сделать желает, понимаешь ли.

— А знаешь, дядя, мутная какая-то история получается с этой анонимкой. Следователь Сушилин предъявлял мне, ни много ни мало, пособничество контрабандистам. И, мол, я их ликвидировал, чтобы не настучали на меня, что я финский и немецкий шпион. Какое-то странное обвинение. Во-первых, это мичман Полежаев их застрелил из пулемета, а не я. Во-вторых, непонятно, откуда следователь вообще про финских контрабандистов узнал? А, тем более, откуда у них сведения, если я никому из экипажа моторки не сказал, что это контрабандисты были, хотя я сам и догадался, потому что, когда трупы пошел осматривать на предмет документов, нашел их тайный склад на барже? — поделился Александр.

Игорь высказал свое мнение:

— Тут одно из двух имеет место. Либо, кто-то из экипажа моторки действительно был связан с этими контрабандистами, а когда контрразведка начала его трясти, он и настучал, чтобы от себя отвести обвинения и стрелки перевести на тебя. Либо, кто-то из экипажа эсминца с ними был связан и настучал на тебя, опять же, чтобы с себя подозрения снять.

— И как же это установить? — спросил Александр.

— Установить можно. Вот скажи, а ты сам кого подозреваешь? — проговорил Игорь.

— Я думаю, что начальник радиорубки настучал, потому что он, во-первых, почему-то не спал, когда я среди ночи вернулся на корабль после рейда на моторке, хотя вахта не его была, а, во-вторых, только он и видел, как я передавал Малевскому «Люгер» и финские деньги. Да и пакеты с документами я Малевскому передал, а не начальнику радиорубки, как тот настаивал. А Сушилин об этом эпизоде спрашивал, значит, точно радист всему причиной, — сказал Лебедев.