Эсминцы и коса смерти. Том 2 - Августин Ангелов

Как и при любой десантной операции, риск, разумеется, имелся немалый. Тем более, что опыта организации подобных операций в начавшейся войне с Германией еще не приобрели. И рисковать решили, в первую очередь, старыми эсминцами. Сыграло роль и то, что «Новики» имели меньшую осадку, чем новые эсминцы проекта 7-у, которые сидели в воде на полметра глубже. Осадка новых составляла четыре метра, тогда как у старых эсминцев она была меньше трех с половиной. Так что старые «Новики» могли подойти к берегу ближе, чем новые. И потому они должны были возглавить атаку. Дно в районе Паланги выстилал мягкий песок, камней там почти не имелось, потому, если даже старые эсминцы при высадке десанта станут тыкаться форштевнями в песок, ничего страшного с ними не произойдет. Лишь бы со всего хода сдуру на мель не выбросились. Впрочем, об этом командиров всех семи кораблей предупредили особо.

Начальники в штабе подсчитали, что на каждом старом эсминце есть два моторных баркаса, две моторные лодки и пара яликов с веслами. А это уже, в пересчете на семь кораблей, целых сорок две небольших посудины, которые способны вместить батальон полного состава. Вот этот батальон морских пехотинцев и должен был высаживаться на вражеский берег первым. Ему ставилась боевая задача, отвлекая на себя внимание противника, вскрыть вражескую систему огня и обеспечить прикрытие развертывания корректировочных групп. Так что на долю ребят из этого батальона выпадало самое трудное испытание. Им, фактически, предстояло вызвать вражеский огонь на себя и пытаться под этим огнем закрепиться на берегу. Командира батальона морских пехотинцев Михаила Силина успокаивало только то, что эскадра прикроет им спину и поддержит огнем из множества орудий.

За первой волной десанта должна была, по плану операции «Нерпа», последовать вторая, более многочисленная, для перевозки которой на берег уже предполагалось задействовать самоходные баржи, буксиры, моторные баркасы разъездные катера и сейнера, реквизированные у местных рыбаков и изъятые из портовых служб. На них разместились все остальные десантники, кроме передового батальона. К берегу они пойдут только тогда, когда вражеские огневые точки будут подавлены артиллерией эскадры. А пока просто поплетутся «хвостом» за боевыми кораблями.

К восьми вечера морпехов на «Яков Свердлов» прибыло шестьдесят человек. Впрочем, ровно по столько же их разместилось и на остальных эсминцах ПВО. Но штаб батальона располагался именно на «Свердлове». И это обстоятельство позволяло сразу наладить взаимодействие между штабом морпехов и диверсионно-корректировочными группами.

Последовав совету Малевского, Лебедев вздремнул пару часиков на диване в кают-компании. А когда он проснулся, то сразу же познакомился с комбатом Михаилом Силиным и его начальником штаба капитаном Дмитрием Кулешовым, которые сидели рядом за столом и пили чай. Майор произвел на Александра впечатление вполне надежного серьезного командира. Лицом он даже немного напоминал Малевского и выглядел не менее суровым и уверенным в себе и в своих морпехах. Начштаба тоже порадовал хорошим знанием оперативной обстановки. И Саша сразу обсудил с ними все аспекты предстоящей корректировки.

Морпехи комбата тоже выглядели вполне надежными. Только вот, касок им, почему-то, не дали. И на головах у бойцов красовались бескозырки. При этом, одеты они были в летнюю полевую форму пехотинцев, но с пододетыми под нее тельняшками. Даже их командный состав выглядел почти также, только вместо бескозырок на головах у командиров, начиная от мичманов, красовались черные флотские фуражки с якорем на кокарде. Глядя на этих парней, сочетающих в экипировке черты пехотинцев и моряков, Лебедев вспомнил, что единую форму для морской пехоты введут только в марте 44-го.