Наследник Черной Воды - Роман Артемьев (2021)

– Давят они сильно, но на открытый конфликт пока не идут. Скандал им тоже не нужен. Одно дело, когда власть на Перекрестке перейдёт к ним тихо и полностью законно, и совсем другое, если прольётся кровь, будет много пострадавших и обиженные торговцы решат мстить.

Самая длинная речь, что я от него слышал за всё время знакомства.

– Поэтому действуют под благовидными предлогами, – продолжал бармен. – Дескать, то у вас неправильно, давайте исправим, или тут нехорошо, поэтому вмешаемся… Длинный список выкатили. Церковь им помогает.

– Ну так она о вас многое знает, – усмехнулся я, намекая на живших на Перекрестке святош. – Не хотите избавиться от соглядатаев?

Глен кивнул.

– Раньше нельзя было, теперь, похоже, придется. Нам время нужно. Старые ходы открыть, нынешние подготовить к запечатыванию, деньги из банка за границу перевести – много всего. Кое-что сделано уже, но мы опасаемся действовать в открытую. Иначе Министерство просто введет Темную Стражу.

– Разве такой ход не вызовет кризис в их собственных рядах?

Практически любой сильный магический род имеет свои интересы на Перекрестке. Магам выгодно существование подобного офшора, иначе его бы давно уничтожили. Поэтому сила, с какой Министерство, из тех самых магов состоящее, давит, не может не удивлять.

– На подчинении Перекрестка настаивает Корона, – пояснил Глен. – Мы не платим налогов, мы торгуем с германцами, торгуем запрещенным товаром, дружим с нелюдью. Правительство Его Величества давно нами недовольно.

– Понятно. К чему ты мне это рассказываешь, Глен? – решил я поторопить его. – Ты бы не стал всего этого объяснять, если бы чего-то не хотел от меня. Или от нас?

– Так это, – здоровенный мужчина словно стал слегка меньше. – Лорд Корнелий недавно объявился. Министерские как узнали, сразу стали кричать, что, мол, под угрозой жизни подданных Его Величества, отношения с союзниками под ударом и мы должны опасность пресечь. Или они сами.

Семь, почти восемь лет, проведенные в новом теле и в новой жизни, здорово меня изменили. На некоторые вещи я теперь реагирую, как местный. Оскорбления – одна из них.

Глен не просто так чувствует себя неуютно, у него есть веские причины опасаться моего гнева. Даже не моего, а всей Черной Воды. Все Священные Дома резко реагируют на поползновения в сторону их мертвых, осквернение захоронение или исторжение призрака умершего считается более тяжелым преступлением, чем убийство ребенка. В конце концов, что там из ребенка вырастет и вырастет ли вообще, непонятно, а тень остается только после сильного взрослого волшебника, прошедшего все инициации и уже принесшего Дому пользу. Знают министерские такие нюансы? Да конечно знают! Наших там хватает.

– Кто?!

– В комиссию войдет кто-то из Кровавой Ярости, – правильно понял меня Глен. Отвечал он тихо, чувствуя моё состояние. – Они сами не знают, кто именно.

– Кого дед иссушил? Какое колено?

– Четвертое.

Понятно.

Оставшаяся от Корнелия тень продолжала успешно мстить за себя, убивая родных и близких своих убийц. Её, разумеется, пытались остановить, что не в силах смертных, или замедлить, что намного реальнее. В данном случае пользу приносят укрывающие обряды или переезд на новое, далекое от места убийства, место жительства, желательно за большую воду. Я слышал, некоторые родственники дедовых убийц подались в Америку. Скорее всего, тень кого-то там достала, местные выслали ноту английским дипломатам, те переслали бумажку в наше Министерство, которое увидело удобный предлог для вмешательства и возбудилось.