Телохранитель - Игорь Валериев (2019)

Неудивительно, что её салоны посещали и считали себя друзьями такие известные личности и политики, как близкий сподвижник Наполеона III, получивший прозвище «вице-император» Эжен Руэр, а за ним первый президент Третьей французской республики Мари Тьер. Премьер-министр Великобритании лорд Генри Палмерстон и светлейший князь, канцлер Российской империи Горчаков были частыми гостями княгини.

Как понял из информации, которую на меня обрушил граф, найдя свежего и неискушённого слушателя, Lison, как обыкновенно звали Трубецкую близкие ей люди, до сих пор играет видную роль в Петербурге. Политические сплетни для каждого дипломата главное кушанье, а в салоне Трубецкой сосредотачиваются наисвежайшие слухи.

Во время беседы с Алексом, которая периодически прерывалась моим знакомством с другими гостями княгини, я узнал, что граф в начале следующего года получит чин корнета и должность адъютанта у великого князя Сергея Александровича, а пока он, можно сказать, только числится в Сумском полку, выполняя различные поручения своего воспитателя князя. Пару дней назад он вместе с Мари приехал из Москвы на несколько дней в Елизаветино, чтобы соприсутствовать на приёме у Трубецких. Великокняжеская чета их отпустила в небольшой отпуск.

После этого последовал рассказ целого ряда сплетен о жизни Московского двора, из которых я понял не больше двадцати процентов. В смысле, смог определить только пятую часть лиц, о которых шло повествование. Алекс же в дворцовой жизни чувствовал себя как рыба в воде. Да и Мари, которая вместе с матерью дирижировала приёмом, стараясь не обойти своим вниманием и заботой никого из гостей, выглядела, несмотря на молодые годы, опытным профессионалом в светской жизни. Я, если бы не мой новый друг, вернее всего, постарался бы сразу же после представления хозяйке слинять с этого праздника. Теперь же с таким гидом было даже интересно наблюдать за светской жизнью.

Особенно меня обрадовали слова Алекса, что данный приём у Трубецких можно охарактеризовать больше, как званый обед для соседей, а не бал. Вот если бы мы сейчас находились на бал-маскараде, который Трубецкая даёт поздней осенью в столице, то мне бы с моим неумением танцевать на таком мероприятии было бы нечего делать.

– Mon ami, прошлой осенью в столице за пять дней я побывал на пяти балах, – вещал мне Алекс. – Юсуповы, Шерметевы, Долгорукие, Воронцовы и, наконец, бал у Трубецких. Я танцевал всё. Полонез, вальсы, мазурки, кадрили, польки, франсез, котильон. Четыре ночи я веселился, как только мог. На каждом балу у меня была новая партнёрша, и не одна. Но тут я увидел её. Мою Мари. И мир для меня сузился до её фигуры, её глаз и губ.

«Нет, влюблённость – это диагноз», – успел подумать я, как восторженное излияние графа было прервано леденящим душу голосом.

– Чьей фигуры? Чьих глаз и губ? – вид княжны в гневе, или играющей гнев, в этом тяжело было сразу разобраться, меня, если честно, напугал. А бедный Алекс застыл перед Мари, как кролик перед удавом.

«Теперь я точно знаю, кто в их семье будет главным, – подумал я про себя. – И напрасно Алекс думает, что он ухаживает и чего-то добивается. Его уже рассмотрели, оценили, признали годным и теперь, как телка, ведут на верёвочке к венчанию, постепенно приучая отнюдь не к ведущей роли в семейных отношениях».

– Мари, я рассказывал Тиму о нашей первой встрече на балу, – как-то жалко выдавил из себя Алекс.

– Четыре ночи я веселился, как только мог?! На каждом балу у меня была новая партнёрша, и не одна?! Это тоже обо мне?!

«Ого, сейчас будет суперторнадо, – пронеслось в голове. – И как мы не заметили княжны? Умеет же незаметно подойти».

– Алекс, в наказание вы лишаетесь права открыть сегодняшние танцы со мной. А Тиму я обещала ещё одну награду. Он будет танцевать первый вальс. И именно со мной, – капризно произнесла Мария Петровна.