Телохранитель - Игорь Валериев (2019)

Никогда в той жизни не хранил вещей, которые напоминали мне о ранениях. Многие себе как талисман или оберег вынутые из тела пули, осколки на шею вешали. Я этого не понимал. Поэтому с ножом и часами расстался, можно даже сказать, с удовольствием, которое увеличилось после следующих действий Николая.

Подойдя к косяку двери, Николай обратился к кому-то в передней комнате: «Я прошу вас, князь, возьмите эти вещи». Произошла смена предметов из рук в руки, после чего Николай, подойдя ко мне, положил мне в правую ладонь какой-то предмет.

– Это мой личный подарок за всё то, что ты совершил для меня. Ещё раз спасибо. Я буду просить папа́, чтобы он достойно наградил тебя и учеников твоей школы. Если бы не ты и они, погибло бы ещё больше людей.

Я поднял руку и рассмотрел в ладони шикарные часы в богато украшенном драгоценными камнями золотом корпусе. В них сразу чувствовались шарм и элитность. Поднеся часы ближе к глазам, я на крышке увидел надпись Patek Philippe & Co.

– Эти часы подарил мне на совершеннолетие папа́.

– Ваше императорское высочество, я не могу их принять, – я протянул часы Николаю. – Это подарок. А подарки не передаривают.

– А я тебе их и не подарил. Я их обменял на другие часы и нож. Думаю, и папа́, и мама́ меня поймут. И ещё, Тимофей, я вспомнил, что папа́ перед началом моего путешествия дал указание, и приказом по Военному ведомству в Николаевском кавалерийском училище образована казачья сотня, где ты мог бы обучаться. Я, правда, не знаю всех тонкостей поступления и обучения, но буду рад тебе помочь.

– Огромное спасибо, ваше императорское высочество, но это военное училище, и у меня не хватит образовательного ценза, чтобы в него поступить.

А про себя подумал: «Это ещё и в столице учиться два года. Где деньги, Зин? Нет, уж нам бы что попроще. Хотя заманчиво».

– Я думаю, что этот вопрос мы сможем урегулировать, – продолжил цесаревич.

– Ваше императорское высочество, разрешите мне в этом году всё же поступать в Иркутское юнкерское училище! Если рана позволит.

– Ради бога, Тимофей. Я думаю, так будет даже лучше. Всё можно будет решить переводом. Хотя вернее всего тебя к этому времени вызовет к себе для награждения мой папа́. Там всё и обсудим. Но всё же, я для тебя написал письмо-прошение для начальника юнкерского училища в Иркутске, – Николай достал из кармана пакет и положил его на тумбочку.

– Огромное спасибо, ваше императорское высочество. Я вам очень благодарен. Разрешите мне для его императорского величества подарок с вами передать.

– У тебя для папа́ подарок есть? – несколько удивлённо поинтересовался Николай.

– Надеюсь, его императорскому величеству понравится. Попросите, чтобы хозяйку дома позвали с настойкой. И если доктор Рамбах здесь, попросите его также прийти сюда.

– Владимир Константинович, – обратился в проём двери Николай. – Вы всё слышали? Позовите хозяйку и вместе с ней зайдите сюда.

Не прошло и двадцати секунд, как в комнату вошла Мария, неся в руках бутыль с настойкой женьшеня, которую вчера принёс Ромка. За Марией в комнату зашёл доктор, который не мог оторвать взгляда от аптекарской банки объемом в четверть, в которой настаивался огромный корень панцуя.

– Господи, Мария Петровна, это правда, что я сейчас вижу? Мои глаза меня не обманывают? – благоговейно произнёс Рамбах. – Сколько ему лет?

– Я считала круги несколько раз, но каждый раз получались разные цифры. От ста девяносто семи, до двухсот двух, – ответила Мария, склонив голову в поклоне перед наследником престола.

– Что это, Владимир Константинович? – поинтересовался Николай.

– Ваше императорское высочество, это чудо! – Казалось, что доктор лопнет от переполнявших его чувств. – Я об этом слышал. И то, как о мифах. Никогда не думал, что придётся лицезреть своими глазами. Это чудо!!!

– Доктор, если можно, поподробнее.