Телохранитель - Игорь Валериев (2019)

Иван Ипполитович меньше чем за год организовал такие порядки в централе, что пище и одежде каторжан завидовали окрестные крестьяне, а также школе, театру и оркестру, которым дирижировал сам начальник тюрьмы. При Лятосковиче также не использовались розги, кандалы и карцеры. При нем никогда не закрывались двери камер в тюрьме. И главное, чего он достиг за это время, все арестанты трудились. Кто-то был занят на хозяйственных работах, кто-то шил по заказу военного ведомства. Даже «Иваны» централа не противопоставляли себя новому начальнику тюрьмы. Именно Лятоскович, с длинными волосами с проседью, и был одним из распятых на створках двери в централ. Второй – начальник пересылки.

Сплоченная общим разбойным прошлым шайка варнаков под руководством своего главаря с кликухой Могила некоторое время потратила на уточнение местных порядков, а двое суток назад бандиты как-то смогли снять часовых на вышках, перебить всех солдат в караульном помещении. Захватив в заложники начальника пересыльной тюрьмы, заставили сложить оружие оставшихся солдат-конвоиров, которых было ещё более шестидесяти человек.

После захвата пересылки варнаки, прикрываясь заложниками из офицеров и руководства пересыльной тюрьмы, добились того, чтобы к ним на переговоры вышли Лятоскович и офицеры гарнизона централа. Их бандиты также взяли в заложники и заставили отдать команду на разоружение солдат.

Когда солдаты сложили оружие, начался кровавый кошмар. К новому этапу, состоящему из трёхсот человек, из старожилов централа и пересылки для бунта практически никто не присоединился. Но и этих трёхсот хватило, чтобы убить в общей сложности почти четыреста человек. Весь гарнизон централа, большинство жителей села Александровское и многих каторжан, которые попытались остановить непотребные зверства.

Сегодня утром эта банда, собрав небольшой обоз из имевшихся в селе и тюрьмах саней, нагрузив их продуктами, ушла в сторону большого села Усолье, где хочет пополнить обоз, побольше вооружиться за счёт сельчан, а потом прорываться вдоль Сибирского тракта в более обжитую часть России.

К этой банде присоединилось около пятидесяти человек из политкаторжан. Эти хотят через цинскую Монголию и дальше через империю добраться до моря. Дежавю истории двадцатипятилетней давности. И ещё пятьдесят с чем-то каторжан из бессрочников пошли на реки Илим и Лену, чтобы стать свободными старателями.

Всю эту информацию от каторжан, которые не поддержали бунт, получил коллежский советник Сипягин, который прибыл в централ вместе с иркутской казачьей сотней. Он же и руководил дальнейшим распределением вернувшихся в централ каторжан, которые засели в ближайших лесах, боясь, что их могут ни за что пострелять солдаты и казаки, которых бросят на подавление бунта.

Ранним утром, пережив в камере не лучшую ночь, мы вместе с иркутской сотней и обозом еще в темноте направились в Усолье. С Сипягиным осталось ополчение из казаков, которое должно было после прихода роты из резервного батальона отправиться на поиски каторжан, ушедших на Илим и Лену.

До Усолья напрямую через замершую Ангару было около двенадцати вёрст. От Васильева узнали, что данное село большое, имеется солеваренный завод, где работают и каторжные, и наемные работники. Этот завод дает основной доход. Есть много производств по обработке кожи. Часть жителей занимаются крестьянским хозяйством, извозом, лесным промыслом, а наиболее зажиточные держат постоялые дворы на Московском тракте. Есть почтовая и телеграфная станция. В общем, есть, где и чем поживиться зэкам. А мы идём почти с суточным опозданием.

Как я да и другие предполагали, в Усолье мы пришли к шапочному разбору, а точнее, опять к головёшкам и трупам. Поселение, которое находилось на острове Красное, было практически полностью уничтожено. Солеваренная каторга на острове Варничный, обнесённая высоким забором, где работали «испытуемые» в кандалах, а «исправляющиеся» жили в селе на левом берегу Ангары, выстояла.