Личник - Игорь Валериев (2020)

– Тренируйся военному делу настоящим образом в любое время, казак. Это уже стало для всех личников аксиомой, Петр Дмитриевич, – наставительно произнёс я и, улыбаясь, покинул помещение.

До здания полицейского управления с его знаменитой пожарной каланчой было минут десять неторопливым шагом, но зная Юрия Петровича, который не любил сидеть на месте, я отправился на встречу верхом. Вдруг придётся по городу искать.

– Утро доброе, Юрий Петрович, – войдя в кабинет Банкова, поздоровался я.

– Утро добрым не бывает, Тимофей Васильевич. Особенно в нашем учреждении, – коллежский асессор встал из-за стола и пожал мне руку. – Что вас привело в нашу обитель скорби и печали?

– Я бы назвал эту обитель оплотом законности, Юрий Петрович, – ответил я, вернувшись к вешалке и снимая верхнюю одежду.

– С соблюдением законности в нашем городе пока проблематично. И вы пришли наверняка, чтобы узнать о каком-нибудь случае нарушения закона. Я прав, Тимофей Васильевич?

– Правы, Юрий Петрович, – я сел на указанный мне Банковым стул. – Правда, не знаю, было ли нарушение закона, поэтому и пришёл к вам посоветоваться.

– Внимательно слушаю, вас, – следственный пристав, сцепив пальцы рук, лежащих на столе, внимательно посмотрел на меня.

– Дело в том, Юрий Петрович, что в справке, которую предоставило вчера ваше управление, присутствовало сообщение о смерти врача Беркмана Иосифа Брониславовича, а сегодня я получил данные о происшествиях за последние сутки, где есть информация о смерти Глафиры Петровны Ермиловой. Насколько я понял, она работала служанкой у Беркмана. Согласитесь, две смерти людей, которые были тесно связаны между собой, произошедшие подряд – пусть даже и естественные, вызывают обоснованные подозрения?

– Тимофей Васильевич, – коллежский асессор весь подобрался. – Признаюсь, информация о смерти Ермиловой прошла мимо меня. Что там случилось?

– Юрий Петрович, в справке было отражено, что сегодня утром муж обнаружил на крыльце дома свою мёртвую жену.

– Интересно, мне об этом не сообщили. Видимо, сочли смерть естественной, – Банков задумался. – Тимофей Васильевич, действительно, две смерти подряд – врача и его служанки – вызывает подозрение. Что вы хотите от нашей службы?

– В первую очередь хотелось бы более подробно узнать о Беркмане и Ермиловой.

– Что же, Тимофей Васильевич, это не трудно. Проживали они в нашем городе давно и мне прекрасно известны, – коллежский асессор позвонил в колокольчик и, дождавшись, когда в кабинет заглянет кто-то из служащих, попросил принести чаю.

Дожидаться заказанного чая я не стал и попросил Банкова продолжить рассказ.

– Тимофей Васильевич, практикующий врач Беркман – из осужденных после польского восстания в шестьдесят третьем году. Из дворян Виленской губернии. Обучался в Варшавской главной школе, созданной директором Комиссии по делам религии и народного просвещения Александром Велёпольским по указу императора Александра Второго на базе Медико-хирургической академии. Примкнул к восставшим. В основном занимался лечением бунтовщиков. За это получил четыре года каторги. После отбытия наказания долгое время работал в Чите. Десять лет назад переехал в Хабаровку. Занимался вольной медицинской практикой. Пользуется, точнее пользовался большим успехом, особенно в вопросах лечения мигрени из-за своих лекарственных средств на основе спорыньи. Их он делал в своей лаборатории.

– Стоп, Юрий Петрович! У Беркмана есть своя химическая лаборатория?

– Да, Тимофей Васильевич, и одна из лучших в городе. А Ермилова как раз помогала Иосифу Брониславовичу в работах по изготовлению лекарств. Она работала у Беркмана с самого начала его появления в городе. Сначала как уборщица, а потом он начал её обучать работе в лаборатории по мере её создания. В последнее время многие работы Глафира Петровна выполняла самостоятельно.