– Мистер президент, неужели вы подозреваете кого-то из наших генералов в предательстве? – спросил генеральный прокурор, воспользовавшись паузой, образовавшейся из-за того, что Рузвельт после своего долгого и жаркого спича жадно пил сельтерскую воду.

– Я никого не подозреваю, мистер Биддл, – буркнул Рузвельт, – подозревать – это ваша работа. Но скажу вам вот что – если в доме вдруг завоняло серой, внезапно скисли все сливки, а свечи вдруг начали гореть ярким синим пламенем, не стоит объяснять это непознанными явлениями природы, а следует предположить, что где-то рядом бродит мистер Сатана с рогами и хвостом… И, следовательно, необходимо предпринять против него все соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах! Надеюсь, моя позиция понятно всем, находящимся в этом кабинете?

– Так точно, мистер президент, – ответил за всех вице-президент Уоллес, – вопрос только в том, что в такой ситуации требуется делать всем нам, а не только мистеру генеральному прокурору…

– Всем нам, – ответил Рузвельт, – требуется сделать все чтобы как можно скорее, с наименьшими потерями отбить назад Панамский канал, и желательно это сделать так, чтобы нанести его сооружениям наименьший ущерб…

– К сожалению, мистер президент, – ответил адмирал Лехи с нотками некоторой тоски в голосе, – выполнить эту задачу невозможно. Во-первых, у нас нет нужного количества подготовленных войск, чтобы немедленно отправить их в зону Панамского канала. Мы не знаем точную численность высадившихся японских войск. Но, если они так быстро сумели захватить все сооружения канала и подавить там нашу оборону, то значит, их было много. Мы не можем бросаться на врага сломя голову. Ведь если наш высаженный десант не справится с поставленной задачей, то солдаты и офицеры, участвовавшие в нем, подвергнутся уничтожению. Во-вторых, если наши аналитики правы, и в атаке на Панамский канал принимали участие все японские авианосцы, то это значит, что они доставили в зону канала от четырехсот до четырехсот пятидесяти боевых самолетов. Следовательно, нам понадобится не менее четырех-пяти новых больших авианосцев, чтобы хотя бы сравняться с японцами в численности самолетов, а у нас на данный момент нет ни одного. Все находившиеся в строю к началу войны корабли потоплены, и теперь требуемая авианосная группировка из пяти тяжелых авианосцев типа «Эссекс» и четырех легких авианосцев типа «Индепенденс» появится в составе нашего военно-морского флота не ранее конца мая будущего года. Должен заметить, что все эти корабли были заложены на верфях до 7 декабря 1941 года. С началом войны темпы закладки авианосцев резко увеличились, и впоследствии мы будем иметь над японцами подавляющее преимущество как в кораблях, так и в базирующихся на них самолетах. Единственное, чем мы можем воздействовать на захватившую Панамский канал японскую группировку – это находящиеся в строю тяжелые бомбардировщики Б-17 и проходящие испытания Б-29. Но таким образом мы сами разнесем вдребезги не только японцев, но и сам канал.

– Черт побери! – выругался президент Рузвельт, – уронить камень в Потомак сможет любой дурак, а вот вытащить его оттуда не смогут и тысяча мудрецов. Это надо ж додуматься – своими руками разбомбить Панамский канал! С другой стороны, если оставить японцев до мая будущего года делать в зоне канала все что заблагорассудится, то мы сможем навсегда попрощаться с Панамским каналом, ибо проще построить новый где-нибудь в Никарагуа, где тоже есть удобное место, чем восстанавливать из руин старый. Уж японцы об этом непременно позаботятся. Джентльмены, а что если мы высадим наших парней за пределом радиуса действия японской авиации и построим там сухопутные аэродромы (что будет быстрее, чем дожидаться окончания постройки авианосцев) и оттуда шаг за шагом двинемся к Панамскому каналу?