Солдат - Виктор Михайлович Мишин (2017)

– Сань, место нашел? – спросил перед атакой.

– Да приглядел четыре точки, сейчас Петро патронов нам у пулеметчиков отожмет, да и пойдем.

– Давай, опять на тебя весь расчёт. У немцев весь их порядок рассыпается, когда командиры пропадают, так что дави этих гадов.

Козырнув, я отправился на первую позицию. Мне предстоит пробраться в один из подвалов, откуда будут видны позиции противника. Ползли с Петей очень долго, наши, наверное, уже извелись все. С Нечаевым договорились начинать по моему выстрелу. Немцы все время постреливали, то пулемет долбанет, то винтовки. Обстреливают все возможные места, где могут скрываться солдаты противника. Вон посреди дороги стоит остов легковушки, весь уже как решето, да и мы за ним прятаться не собирались. Добравшись, наконец, до места, Петя первым нырнул в подвал, и оттуда вдруг послышалась возня.

– Саня, помоги! – Твою мать, оставляю винтовку на улице и ныряю в подвальное окно головой вперед. Нож уже в руке, кувырком уйдя в сторону, наблюдаю картину маслом. Петя лежит на земле, а на нем два фрица. Один вцепился в горло, а второй пытается удержать руки. Фрицы в касках, оглушить не получится, пришлось опять резать. Воткнув в бочину тому, что душил моего напарника, штык почти по рукоять, просто пинаю второго носком сапога в живот. Петя с зарезанным справится, а я решил взять пленного. Тот, уже отдышавшись, бросается на меня, оружия в руках не было, поэтому я не опасался. В подвале очень низкий потолок, приходится двигаться в согнутом положении. Кулак фашиста пролетел мимо, а я опять наношу удар ногой, только на этот раз всей стопой и снова в район брюха. Немца чуть откидывает, но удар был несильным, поэтому он начинает новую атаку. Правый хук опять рассекает воздух перед моим лицом, а я, захватив пролетевшую мимо кисть, увожу ее вниз, одновременно заводя за спину врага. Дальше следует удар стопой под колено, немец припадает на одну ногу, а я, заламывая руку еще дальше, провожу болевой. Фашист задергался и заорал.

– Петя, ты закончил? – ору я.

– Ага, – хрипит друг, – иду.

Связав фрица по рукам и ногам, посылаю Петю позвать кого покрепче, чтобы оттащили этого кабана к командиру. Надо его вытрясти, чего это они тут втихаря сидели, высматривали. Петя уполз, а я, осмотрев карманы немца и не найдя ничего интересного, прошелся по подвалу. Буквально за первой же стенкой обнаруживаю два трупа, причем наших ребят. Охлопываю карманы – пусто. Ребят зарезали, у каждого всего одно ножевое в груди. Так-так, это что же тут такое интересное. Пока размышлял, вернулся Петро и позвал меня.

– Сань, там командир торопит.

– Успеем, тащите фрица, и сообщи Нечаеву, что эти суки здесь, видимо, нашу разведку отловили, за стенкой два бойца лежат, пусть этого, – я указал на пленного, – допросят хорошенько, есть ли где рядом еще такие «засадники», как эти двое.

Я обошел весь подвал, вроде никого, но подниматься в подъезд один не решался. Вернулся туда, где спеленали пленного, и, дождавшись Петро, двинули наверх.

Ах, какой отсюда обзор-то хороший, на загляденье. Два дома напротив, по диагонали, как на ладони. Плохо видно только дальний конец дома. Вижу суетящихся фрицев, но вот командиров что-то не видать, блин, они тут все сейчас в касках, хоть бы один фуражку нацепил, а погоны разглядеть не так-то просто. Темно уже, дым кругом, черт, дым! У меня же шашка дымовая есть, немецкая.

Опять не успеваем что-либо сделать. Немцы начинают атаку. Две самоходки, медленно продвигаясь, прикрывают взвод пехоты противника. Идут гады прямо посередине улицы, вообще страх потеряли. Как на параде, маму их через колено. Солдаты, прячась за самоходы, продвигаются уверенно. Различаю среди врагов человека, указывающего направление атаки, или офицер, или унтер, но все едино. Стреляю. Командир фрицев падает, а в ответ начинается пальба.

– Петь, сейчас самоходы мимо будут проходить.

– Да нет у меня больше гранат, не дали, – разводит руками напарник.