Начало пути - Андрей Булычев, Тимофей Бессаренко (2020)

Пара дней осталось до подхода сотни. Вымотались разведчики изрядно. Согревала только мысль, что выглядывали они тут не зря и все секреты да дозоры разбойников были ими уже раскрыты. Оставалось только всё доложить Сотник, а затем добить разбойников. Желание додавить их только усилилось, когда они стали свидетелями жестокой казни над удерживаемыми в стане пленными.

Одна девка ли женщина, непонятно уже было по ней всей избитой и разодранной, провинилась видно в чём-то перед атаманом и он на глазах у всех снёс ей саблей голову с плеч. Кинувшегося на помощь мужичка с синим от побоев лицом, что-то долбившего перед этим во льду у отхожего места, просто забили и затоптали насмерть всем скопом озверевшие от крови ватажники. Кем они были друг другу эти двое бедолаг не известно. Почему не побоялся лютой смерти забитый мужик, кинувшись отбивать жертву? Однако лежали они теперь в овраге, куда их тела скинули позже уже вместе. Там же в этом страшном овраге смерзшись в лед, лежали страшной кучкой ещё несколько таких же, как они бедолаг.

– Будем карать!-скрипела зубами разведка, отползая к себе в схоронное место к дальнему оврагу.

Первым на лыжах шёл Родька, сливаясь в своём бело сером балахоне со снежными сугробами. За ним с отдалением в пять и десять шагов шли остальные. Обычный порядок передвижения для дозорных. Вдруг в отдалении двух стрелищ, там, где в густом подлеске был спуск в овраг ихнего временного лагеря, раздался треск сороки. Затем птица перелетела чуть дальше и опять там же затрещала. Родька немедленно присел в сугроб и перекатился, спрятавшись за сосну. Вокруг стало тихо, и никого не было уже возле свежей лыжни.

–Что Родион никак почуял чего?-выдохнул вопрос в самое ухо Варун.

Птица тревожится больно, старшой. Кто-то чужой есть в подлеске у нашего оврага – ответил Родька.

–Ну, так росомаха может, или рысь прошла? Так же тихо спросил Сева охотника. Да нет. Не похоже. На зверя птица совсем по-другому бранится.

–Так сорока, только на людей ругаться может. Точно вам говорю, кто-то там есть.

Варум чуть приподнялся над сугробом, принюхался.

–Значит человек там? Понятно. Выследили, выходит нас те лесовики да в засаду легли, ждут!

–Ну ладно и мы с ними тогда поиграем!-и оскалился в злой усмешке.

Делать будем так, слушайте меня внимательно. Мы с Севой сейчас обходим засаду с боков и сзади, как ласка прокрадёмся под буреломом. Тебе Родион самое опасное доверить придётся. Через пятнадцать минут, как мы уползём, начни потихоньку пошумливать перед лесовиками разбойников. Ну, там шишку кинь или по дереву стукни тихонько, я уж не знаю. Придумай что нибудь сам там. Только правдоподобно шуми. Эти то тоже не дураки небось, чтобы не поняли они, что ты их отвлекаешь. Главное, чтобы всё было правдоподобно.

–Близко к ним не подходи, чтобы не подстрелили. Так ещё шагов двадцать, тридцать сделаешь, и хватит уже. Просто ложись в сугроб и нас жди.

–Всё ли всем понятно? Ну, всё начали!

Родька лежал в сугробе и отсчитывал добросовестно пятнадцать минут. Зажимая пальцы на руках. Всё! Пятнадцать! И он, поднявшись, тихонько стукнул копьём по ближайшей сосне.

Тук! Раздался в лесу лёгкий стук.

Затем сделав пять шагов вперёд и вбок. Поднял небольшую веточку, сброшенную видно ранее белкой и сломал её в серединке.

Хрусть!

Так, тихонечко делаем ещё пяток шагов вперёд и в сторону и вот тут трогаем куст.

Шурх!-осыпался легонько снег с куста орешника.

–Слышишь Куница, идут! Шепнул соседу высокий костистый разбойник, что лежал рядом с большим пнём. Тот приподнялся и поднял вверх палец. Значит, тоже расслышал впереди лёгкий хруст ветки и стук о дерево. Ничего! Трое их, этих самых обережников. Уверенные! Даже сорока не смогла их насторожить, что кричала тут недавно. Ну да ладно, мы их близко не станем подпускать с их страшными мечами и кинжалами. Как белку в глаз луком возьмём дурней- и усмехнулся скривив рот.