Землянин - Роман Злотников (2012)

— Ну, Ник, давай, за наше сотрудничество! — возгласил Укс, поднимая плафон от корабельного потолочного светильника местного освещения, в котором плескалась борджийская гуть — один из самых крепких напитков, когда-либо встречавшихся Нику здесь. По градусам он явно соперничал с земным абсентом, если даже не превосходил его. Впрочем, с местными напитками Ник был знаком не очень. Хотя, это как сказать. Одной из баз, скачанной им на Мусорке, была как раз база по алкогольным напиткам. Так что теоретически он знал о них достаточно много. Причем, в отличие от земного, местное «теоретически» включало в себя еще и память о вкусовых ощущениях и умение разложить их на внятные составляющие. Ну, типа, как на Земле — сомелье и дегустаторы, рассуждая о винах, талдычат про некие бархатистые или шоколадные тона и всякие там привкусы вишневой косточки или хлебной корочки. Но вот, так сказать, лично и непосредственно Ник был знаком всего с тремя-четырьмя десятками напитков, причем они жестко делились на группы, относившиеся к двум противоположным концам всей гаммы местных спиртных напитков. Ибо половину, ну, чуть меньше, из них представляли напитки и коктейли, подаваемые в дешевых барах для персонала, каковые Ник время от времени посещал как на борту лайнера, так и на терминалах, к которым швартовалась «Лодика». А вот вторая включала в себя бешено дорогие элитные напитки, составляющие содержимое внутренних баров обслуживаемых им сьютов, а также тех, которые пассажиры сьютов заказывали в барах палубы «А», в которые самому стюарду, естественно, хода не было. В конце концов, во время уборки сьютов после того, как их покинули пассажиры, в них все равно оставалось некоторое количество недопитых бутылок, отхлебнуть из которых сам бог велел. Так что Ник вполне профессионально разбирался где-то в двух дюжинах самых элитных напитков стоимостью от тысячи лутов и выше, и в полутора дюжинах оных стоимостью где-то до сотни лутов, а вот все, что между этими полюсами, было для него абсолютной «terra incognita»[9]. Впрочем, этот недостаток был последним, по поводу которого он стал бы волноваться.

— Ух… забориста! — Укс вздрогнул и совершенно по-русски занюхал гуть рукавом. — А ты молодец — лихо махнул. Не ожидал…

Ник усмехнулся. С его преобразованными антитоксичным имплантом печенью, почками и остальными органами выделительной системы употребление алкоголя любой крепости не грозило землянину ничем, кроме легкого и весьма недолгого опьянения. Что же касается первичных ощущений от борджийской гути, то они не слишком отличались от таковых, от того же разведенного спирта «Royal», который Ник когда-то успел попробовать. Да и домашний первач, который они время от времени квасили с ребятами в общежитии, частенько был не сильно слабее. А грузинская чача — даже и посильнее… Так что сто граммов гути, которые плеснул ему Укс в керамическую гильзу от малого элемента питания, он махнул спокойно.

— Вот, закуси… И вообще, у борджийцев из жрачки и выпивки много чего хорошего есть. А вот сами они — уроды. Дрянной народ, я тебе скажу. Друг с другом-то они всегда честные, и держатся друг за друга крепко. Еще никто никогда не слышал, чтобы какой из борджийцев на другого стукнул. И вообще они, я тебе скажу, первые контрабандисты. Но вот на всех остальных им плевать. Эта… наливай, чего сидишь?

Ник послушно разлил выпивку по емкостям. Вся посуда на столе Укса представляла из себя кожухи, ремонтные гильзы, плафоны либо какие-то иные части разных приборов и устройств. Судя по этому, либо он не слишком часто устраивал в мастерской подобные посиделки, либо ему просто нравилась подобная сервировка.

Накатив по второй, Укс наконец решил перейти к цели, ради которой он и устроил подобные посиделки: