Бандит - Андрей Круз (2016)

Спустился по пустой пыльной лестнице с крыши на жилые этажи, зашел в пустой и тихий сейчас «клуб». Свет горел – маленькие светодиодные лампы в разных местах. Скорей даже не свет, а так, подсветка. Главное – обогреватель тоже работал, так что в помещении было тепло. Пока вскипел чайник, пока чай заварился, вся компания вернулась с крыши. Все в мокрых куртках, мокрый складной навес сложили в углу. Лина тоже сразу направилась к чайнику, а вот Костя и Макар устроились у компьютера с большим монитором. Он тут, как я понимаю, за телевизор был. Вообще в электронику эти ребята денег явно вложили немало, даже не знаю, сколько левых телефонов и планшетов им пришлось для этого продать. Или они все же не только телефоны толкают?

Карта памяти дрона уже была воткнута в компьютер, пошли первые кадры. Черно-белые, ночная съемка. И на второй половине экрана то же самое, но в тепловизоре. Для начала – мы на крыше здания, кучка белых на темном фоне фигур. Дальше фигуры начали уменьшаться, дрон набирал высоту, а мне тогда показалось, что он ушел от нас горизонтально.

– Вроде четко идет, – негромко сказал Макар. – Четко над Осенней и выйдет к перекрестку.

Да, улицу даже я узнал, там как раз с одной стороны дома, а с другой уже откос вниз, к Помойке, начинается. Дрон шел по этой линии, как по рельсам. И да, совсем пусто на улице не было. Какие-то люди кучковались во дворах, у пары-тройки подъездов до сих пор собирались кучки людей и машин, барыги все же торговали. Не зарастает народная тропа, хотя ездить покупать дурь в это время – удел смелых. Милиция ночью любит подъехать к границам Гадюжника и тормозить машины, едущие с той стороны. Часто берут с наркотой. Если есть деньги, то дальше поедешь, обычно уже без наркоты, а если нет, то пополнишь статистику задержаний.

Ага, вон они… дрон пошел над улицей Восьмого Марта, и сразу вижу две милицейские «Волги» у тротуаров, с обеих сторон. И пара машин рядом с ними, тормознули кого-то. А так улица почти пустая, район глухой и стремный, тут даже местные по ночам стараются не выходить. Гадюжник рядом. В сам Гадюжник не поедут, там и стрельнуть в машину могут, и под колеса что-нибудь кинуть.

Дрон повисел над следующим перекрестком пару минут, как его и запрограммировали, затем снова поплыл над землей. Заехал из Гадюжника в жилой район, пошел над пятиэтажками, похожими на выложенные рядами кирпичи. Темный район, пустой, даже Гадюжник оживленней. Именно поэтому теплый микроавтобус у подъезда привлек внимание.

Дрон шел по своей программе, так что автобус попал в кадр ненадолго, не в центр, и, если бы не недавний разговор, я бы на него внимания не обратил. Но разговор был, так что я, подавшись к экрану, сказал:

– Стоп! Давай чуть назад.

Темная земля, чуть более светлый «бусик», как тут их называют, с совсем светящимся двигателем. «Газель», да. У «бусика» два почти белых силуэта повыше и два пониже. Заметно пониже, как дети рядом со взрослыми.

Нет, понятно, что это может быть чем угодно, но два часа ночи… дети обычно спят в это время. Оба взрослых мужчины, судя по силуэтам. И дети не выходят из машины, чтобы войти в подъезд и пойти, например, спать, а садятся в нее. Куда в такое время они едут?

И даже это все как-то прошло бы мимо, если бы не разговор об Амире, если бы не этот разговор.

– Они, думаете? – спросил Костя.

– Очень возможно, – пробормотал я. – Точно дом и подъезд можем вычислить?

– Без проблем, – ответил за Костю Макар. – Тут все в привязке к карте. Вот, смотрим, – он закрыл экран с видео на паузе и открыл карту. – Вот отметка, вот где дрон висит, – он показал на желтую стрелку. – И вот этот дом, – курсор показал на серую обшарпанную пятиэтажку в ракурсе аэрофотосъемки, на которую был направлен условный угол камеры. – Первый подъезд. Гарантирую.