Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

13 февраля

Тереза и Тальен убедили меня поехать с ними на «Бал жертв» в отель «Теллюсон». Я заранее заехала к Терезе, чтобы приготовиться.

— Прическа уже идеальна, — похвалила она, закалывая у меня на шее красную ленту, символизирующую след, оставленный ножом гильотины.

— Какое экстравагантное одеяние, — проговорила я, разглядывая ее. Тереза была в прозрачном газовом платье, под которым просвечивало трико телесного цвета. Высокая, с огромным животом и грудями, она производила сильное впечатление.

— Это новый танец. — Тереза принялась странно колыхаться из стороны в сторону, с таким задором кивая при этом головой, что можно было подумать, та сейчас слетит с ее плеч.

Улица перед отелем «Теллюсон» была запружена каретами. У входа кучились нищие, наперебой привлекая к себе внимание.

— Не напоминает ли это вам дни старого режима? — прошептала Тереза. — Балы в здании оперы?

Уличный мальчишка схватился за подол моей юбки. Тальен пригрозил ему кулаком, и тот, отшатнувшись, повалился в грязь. Я остановилась спросить, не ушибся ли мальчик, и дала ему монету.

— Палачи разве приглашены? — выкрикнул кто-то, когда в дверях появился Тальен.

— Так-то теперь приветствуют освободителей, — кисло усмехнулся он.

15 февраля

Боюсь, Тереза и Тальен не ладят между собой.

— Что-то неладно? — спросила я подругу. Ее левую щеку покрывал толстый слой белил. В глазах у нее показались слезы. — Не понимаю… Он так вас любит.

— Его любовь убивает меня! — воскликнула она.

15 февраля 1795 года, Ренн

Роза, мои усилия по заключению мира могут увенчаться успехом. Молись обо мне — скоро это можно будет делать законным образом. Ты мне очень нужна.

Твой солдат Лазар

18 февраля, 11 часов утра

Лазару удалось договориться о мире с восставшими в Вандее. Он преуспел там, где столь многие до него потерпели неудачу. В обмен на право исповедовать свою веру восставшие сложат оружие.

— Но как же остальные? — ворчала Ланнуа. — А нам что, свобода не нужна?

21 февраля

На улицах царит возбуждение. Свобода вероисповедания дана всем — всей Франции.

— Теперь можешь доставать свою маленькую Мадонну, — сказала я Гортензии.

— Разве можно? — опасливо спросила моя девочка.

— Время скрываться прошло!

Благодаря Лазару.

Вторник, 24 февраля

Терезе нездоровится, беременность делает ее медлительной. Она попросила меня помочь устроить прием в честь турецкого посла. Это мероприятие намечено на следующую неделю в загородном доме Барраса в Шайо. Тереза и я ездим туда каждый день. Все, что относится к депутату Баррасу, стоит денег: собаки, лошади, суженные кверху бокалы для хорошего коньяка… Ох уж эта распущенность нравов! К слову, Баррас уверяет, что маркиз де Сад — его кузен, называет его «мой дорогой кузен». Время от времени Баррас даже страдает от загадочного аристократического заболевания нервов, которое требует лечения горячими ваннами («Французская оспа,[72] как думаешь?» — шепнула мне Тереза). И все же он не без совести.

Забавный человек, манерный, остроумный, щедрый, но у него есть поистине отвратительная черта. Вольнодумец, он каждый день хвастает передо мной и Терезой своими победами. Если бы не его остроумие, эти истории поражали бы слушателей своей мерзостью. Но мы с Терезой смеемся до упаду над его рассказами о флирте взрослых мужчин. Все это так причудливо…

Вторник, 3 марта, поздно вечером

Тереза, готовясь к тому, что из-за беременности перестанет выезжать, побуждает меня принимать большее участие в делах Барраса.

— Вы именно такого типа женщина, какая ему нужна: элегантная аристократка с безупречным вкусом и умением держать себя в обществе. Ваши знакомства будут ему полезны. Нет никого лучше вас. Я так ему и сказала.

— Вы серьезно?