Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

Я заперлась у себя в комнате, ходила из угла в угол, молилась, рыдала. Вопреки доводам рассудка, написала Бонапарту.[167]

9 ноября

Бонапарт вернулся во главе своей побежденной армии. Он вернулся без фанфар, без пушечной пальбы и марширующих оркестров.

2 декабря

Сегодня, в годовщину коронации, — некогда счастливый для Бонапарта день, — я получила удручающее письмо из Милана от моей милой Августы. Ее отец, веселый король Макс Баварский, объединился с врагами Франции! Более того, он пытался убедить сделать то же самое и Эжена.

Разумеется, мой сын ответил отказом.

«Бог дал мне мужа-ангела», — писала Августа. И бог дал ангела ему.

Понедельник, 3 января 1814 года

Щеки Гортензии горели.

— Мама, ужасные новости! Более ста тысяч казаков перешли Рейн и направляются к Парижу. Я никогда не видела императрицу Марию-Луизу в таком удрученном состоянии. Ты знаешь, что она мне сказала? Что, куда бы она ни поехала, повсюду привозит с собой несчастье, и всякий, оказавшийся рядом с нею, обречен страдать.

— А что говорит Бонапарт?

— Что это суеверная чепуха.

— Нет, я имею в виду совсем другое, — насчет казаков?

— Просит нас не беспокоиться: у него есть план.

14 января

Брошен клич: требуются солдаты.

— Я пойду добровольцем, — совершенно серьезно сообщил мне Уи-Уи.

— И я тоже, — эхом отозвался Пети.

Я объяснила, что берут не всех, есть возрастные ограничения.

— Дядя сказал, что мы ему нужны.

— Все нужны, — важно добавил Уи-Уи. — Даже старики.

И в самом деле, даже дорогой Гонтье собирается теперь записаться в армию.

— Гонтье, не надо! — отговариваю я его. Ему же наверняка больше шестидесяти! Но мои аргументы его не убедили. Что ж, я дала ему хорошего пони, одного из немногих оставшихся, — почти всех забрали в армию.

Суббота, 22 января

Стоя у своей кареты, Бонапарт сказал, что утром выезжает к месту предстоящей битвы. По его словам, через три месяца он либо одержит победу, либо погибнет.

— Я приехал не для того, чтобы вы плакали!

Он взял меня под руку, озадаченный моими слезами.

Я пыталась рассеять собственные страхи. Вся Европа объединилась в борьбе с Бонапартом; в его распоряжении всего пятнадцать тысяч человек. Победа невозможна!

Но «невозможно» — не французское слово, напомнила я себе.

— Позвольте, я…

«Поцелую вас», — едва не вырвалось у меня.

— …Пожелаю вам удачи, — закончила я и сделала реверанс.

Бонапарт долго смотрел на меня.

— Помните обо мне, Жозефина.

Он сделал шаг назад и прикоснулся к шляпе.

4 февраля

Ужасные слухи: говорят, войска Бонапарта вынуждены отступить на французские земли. Не знаю, верить ли.

Отправила Мими в Париж — пусть выяснит хоть что-нибудь. Она вернулась обеспокоенная: в Нотр-Даме возносят молитвы, в Лувре упаковывают коллекции.

18 февраля 1814 года, Милан

Дорогая мама, боюсь, это сильно тебя огорчит, но ты должна знать. Каролина и Иоахим перешли на сторону врага, и сегодня утром Иоахим открыто объявил войну Итальянской армии — то есть мне. Нет нужды говорить, насколько это отвратительно. Глубина моего сочувствия императору неизмерима. Ему приходится терпеть такую «семью»!

Твой верный сын Эжен

28 марта

Народ толпами валит в Париж, уходя от наступающего неприятеля.

— Бонапарт спасет нас, — уверяла я Гортензию, скатывая бинты из корпии и складывая их в стопку. — Он так тщательно все рассчитывает, принимает во внимание все возможности. Неожиданность всегда была главным его оружием. Не сомневаюсь: это отступление — часть его плана.

Без даты

Сапожник из города только что приходил предупредить меня, что на дороге встретил раненых солдат. По их словам, неприятель совсем рядом. Но насколько он близко?

Дворец Тюильри