Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

Старуха что-то сказала Мими.

— Она хочет, чтобы ты выбрала три вещи, — сказала Мими.

— Любые? — Я взяла из корзинки свечу, куклу и распятие.

— Она хочет, чтобы ты их положила, — сказала Мими.

— На землю?

Старуха запела. Я оглянулась. Манет по-прежнему стояла у горлянкового дерева. Глядя на нее, я пожала плечами. Помню, еще подумала: «Видишь, бояться нечего».

Старуха застонала, стала качать головой из стороны в сторону, белки ее глаз затуманились. Она взглянула на меня и вскрикнула. Этот крик, похожий на визг закалываемого поросенка, я не забуду никогда.

— Что это? — Нельзя сказать, что мне было совсем не страшно. — Мими! Почему она так кричит?

Старуха трясла головой и что-то бормотала. Наконец заговорила, но медленно и как-то странно.

— Ты неудачно выйдешь замуж. Овдовеешь.

Я приложила ладонь к груди.

Старуха затряслась, выкрикивая непонятные слова.

— Мими, что она говорит?

Старуха запела мужским голосом и стала танцевать. Я попятилась, споткнулась о выступавший из земли узловатый корень, упала и поспешно поднялась на ноги.

— Ты станешь королевой, — напевно протянула старуха.

НАКАЗАНИЕ

Понедельник, 4 августа 1777 года

При виде преподобного Дроппита на серой кобыле я напугалась и побежала по тропинке к хижине из маниоки. Мими орудовала большим железным скребком.

— Отец Дроппит едет! — сказала я. — Зачем бы это? Сегодня не праздничный день.

Мими перестала скрести.

— Я вчера утром исповедовалась, — добавила я.

— Ты рассказала ему?

— Про ведьму вуду? — Я кивнула.

— А ты сказала, что это я тебя отвела? — По глазам было видно, что Мими испугалась.

— Что ты, нет! — Я вдруг заволновалась и отвернулась. — Что там происходит?

Я не собиралась подслушивать, это вовсе не входило в мои планы. Но почему-то вместо того, чтобы пойти прямо в сахароварню, я спустилась в овраг. Со своего места на хлопковом дереве я различала голоса на веранде: мамин, бабушки Санноа и отца Дроппита.

— Понимаете, в таком вопросе… — говорил он. — Стоит ли удивляться…

— Боже мой! — воскликнула мама.

Преподобный добавил что-то, чего я не поняла. И тут же услышала, как открылась и захлопнулась парадная дверь. Послышался голос Манет.

Манет! Я напрягла слух, но только и смогла расслышать слова бабушки Санноа:

— А я тебе говорила! Я предупреждала, что этим закончится.

Парадная дверь хлопнула вновь, и вскоре я услышала, как наверху в спальне плачет Манет. Затем преподобный Дроппит сказал:

— Если дать волю дьяволу… Вам следует немедленно…

— Но, отец Дроппит! — воскликнула мама.

Я вслушивалась изо всех сил, но на ветку надо мной сел черный горный вьюрок и защебетал так громко, что я не могла разобрать ни слова. Я потрясла ветку, чтобы его спугнуть. Отец Дроппит говорил:

— Если вы не поспешите…

Вдруг потемнело, и пошел дождь — сперва понемногу, потом крупными, тяжелыми каплями.

— Роза! — позвала мама.

Я слезла с дерева и подошла к веранде.

— Бог мой, Роза, — сказала мама. — Ты же вся промокла.

Бабушка Санноа сидела, ссутулившись, в плетеном кресле. Преподобный Дроппит стоял у двери с пустым стаканом в руке. Он кивнул мне.

— О чем ты только думаешь, гуляя под таким ливнем? Иди переоденься в сухое и возвращайся. Нам надо поговорить с тобой, — сказала мама.

Я охотно пошла наверх. На верхней площадке лестницы мне повстречалась Катрин с пяльцами в руках.

— Манет говорит, ты станешь королевой. Говорит, так предсказала старая ведьма. Но Манет плачет и никак не перестанет. Что случилось?

Даже на лестнице было слышно, как ревет Манет. Я прошла по темному коридору к ее комнате и постучала.

— Манет, это я.

Плач прекратился, но сестра не отвечала.

— Ничего тебе не сделаю, обещаю, — сказала я и открыла дверь.