Люди и нелюди - Николай Свистунов

Старшина нашёл в себе силы подняться, подобрал выроненный пистолет и бросился в погоню. Упускать бандита он не собирался, ведь тот мог вернуться сам, когда его не будут ждать, а то и привести с собой друзей. Таких же «не муров» как и он сам, а Василий знакомиться с ними хотел еще меньше, нежели с развитыми тварями Улья.

— Будь тут! — крикнул милиционер девочке, выскакивая под стену дождя.

Бандит хотел жить и боролся за жизнь до конца. Он бежал раненый и голый под дождем по траве кустам и колючкам, так как не каждый здоровый сможет в нормальную погоду, в нормальной экипировке и на корте с хорошим покрытием. Он даже каким–то образом сумел освободить руки, хотя там, где учили такому связыванию, говорили, что с руками за спиной это практически не возможно. Если без ножа. Возможно, Павлов бы его не догнал, но ему этого не требовалось. Он не собирался задерживать этого преступника, а стрелял хорошо. Сократив расстояние до приемлемого Василий остановился и вскинул оружие. Сбитое дыхание и дождь мешали целиться, но не слишком сильно. ПМ хлопнул дважды, и тело мура рухнуло в высокую траву. Когда Вася подошёл насильник ещё дышал, но это были последние его вздохи. Одна пуля угодила под лопатку чуть ниже сердца, а вторая попала в затылок. Волчек лежал, распластавшись животом в низ, широки раскинув руки и повернув голову на бок. Губы бандита что–то негромко бормотали, и что бы попробовать услышать его последние слова, старшине пришлось бы наклоняться, но он не стал.

Через несколько мгновений мур сгреб пальцами траву, сжимая руки в кулаки, и затих окончательно. Павлов ещё постоял над ним пытаясь понять, что он чувствует по поводу настоящего убийства человека, но так и не понял своих чувств. Решив, что убиенный не будет преследовать его во снах, милиционер проверил пульс насильника приложением пальцев к шее и, убедившись в отсутствии признаков жизни, отправился за лопатой, которую точно где–то видел пока обходил коровники.

Виктория встретила его, целясь в стену дождя из арбалета, но поняв, что возвращается её спаситель, опустила оружие.

— Вы его убили? — спросила девочка.

— А что мне ему конфетку надо было дать? — устало и от этого в какой–то степени зло огрызнулся Вася.

— Нет. Вы правильно сделали, — сказала девчушка, обиженно поджимая губы и отведя взгляд.

— Ты извини меня Вика. Я не должен был тебе грубить, — осознал свою ошибку старшина.

— Хорошо, — ответила она, но все ещё обижалась.

— Вика, я чертовски устал и мне ещё нужно закопать труп этого, — не называя, Павлов мотнул головой себе за спину.

— Я тебе помогу, — бросив дуть губки и в очередной раз перейдя на «ты» вызвалась девочка.

— Ты уверена? — засомневался Василий.

— Да, — мотнула головой Виктория.

— Промокнешь. Заболеешь, — постарался привести аргументы Вася.

— Он вроде сказал, что мы тут таким не болеем. Паразит не терпит вирусы, а простуда вирус, — парировала Вика.

— И трупа не напугаешься? — это был последний довод милиционера.

— Живой этот ушлепок был страшнее, — разбила его новый довод девочка.

— Ладно. Я там лопаты видел. Только давай сначала велосипед с вещами уберём от входа. Они нам ещё пригодятся, — старшина подобрал портупею и, повесив её на пояс, вложил пистолет в кобуру.

— Хорошо, — девочка повесила за спину рюкзак.

Павлову оставалось забрать копье и велосипед. Копье, древко которого было снабжено антабками и оружейным ремнем, он повесил на себя, а велосипед просто покатил. Вещи и велосипед они доставили в комнату отдыха, где и оставили. Там же оставили арбалет. Его милиционер побоялся выносить под дождь. На этом оружии тетивой служил стальной тросик и плечи у него были из металла, но Василий решил перестраховаться и не мочить незнакомое устройство. Зато копье он на всякий случай прихватил и Виктории вручил нож, вместо которого она раньше, когда он отправлял ею сторожить округу, взяла арбалет.