Люди и нелюди - Николай Свистунов

— Вы трое вяжите этого прыткого! Вы ловите эту пизденку! — стал командовать главарь с дороги.

— У него ствол, — зароптал кто–то из бандитов.

— Да вон он на дороге валяется, — ответил на это кто–то иной из муров.

Практически сразу же краю дороги появился бандит с автоматом. Он встал, широко расставив ноги и не прикладывая оружия к плечу, от пояса, направил на Павлова ствол АКСУ.

— Не дергайся, а то продырявлю в решето, — сказал он с усмешкой.

Милиционер посмотрел на него с ненавистью и бросился по склону вверх, готовый в любую секунду получить пулю в грудь. Однако автоматчик не стрелял. Он дождался, когда старшина приблизится, мгновенным движением плеча скинул с него ремень автомата и в следующую секунду с пусть не сверхъестественной, но крайне редкой для человека скоростью движений ударил Васю откинутым прикладом оружия в лоб. Василий во второй раз отлетел обратно в канаву и еще и затылком запрокинувшейся головы обо что–то твердое ударился. Из рассеченного лба моментально закапала кровь, в глазах потемнело, но ножа из рук мужчина не выпустил.

Двое муров подоспевших пока Павлов приходил в себя, бегом спустились вниз. Дядя, пытаясь встать на еще непослушных после такого удара ногах, взмахнул ножом, описывая полукруг, но никого не задел. Тот бандит, которого он хотел зацепить, ловко отскочил и ударил прикладом ружья по руке точно дубиной, взяв оружие за ствол. Дар, не защитивший лоб от удара прикладом АКСУ, снова сделал руки стальными и спас от возможного перелома. Однако ударившаяся ещё и об землю кисть выпустила нож, который тут же отшвырнула далеко в сторону чья–то нога. На милиционера тут же накинулись втроем и, попинав ногами, перевернули на живот. НЕ давая пошевелится, мужчине быстро стянули руки за спиной не то пластиковыми наручниками, виденными Василием только по телевизору, не то куда более распространенными хозяйственными хомутами из обычного строительного магазина.

Плененного иммунного тут же вздернули на ноги и, согнув пополам, как во время конвоирования опасного преступника поволокли на дорогу. Там через заливавшую глаза кровь из рассечённого лба и муть в глазах он увидел, как ещё один мур тащит за волосы Викторию и, скривившись, умудрился лягнуть одного из конвоиров ногой, в оказавшуюся достаточно близко голень. Бандит зло и грязно выругался, и тут же саданул его по почкам так, что колени подогнулись. От испытанной боли Павлов повис на противоестественно вывернутых руках. Его не стали держать, а тут же уронили на дорогу и снова начали бить ногами. Лицо прикрыть возможности не было, и его беспощадно разбили, а потом, после очередного удара милиционер на какое–то время лишился сознания и ушел от боли этого мира.

Пришёл в себя плененный и избитый мужчина уже у коровника. Он лежал в нескольких десятках метров от входа в тамбур. Самочувствие было, мягко говоря, не хорошим. Перед глазами все плыло и лишь иногда замирало, давая возможность сориентироваться на местности. В желудке застыл склизкий комок, грозивший вот–вот попробовать найти выход наружу. Безумно хотелось живца, что добавляло жажду с изжогой.