Люди и нелюди - Николай Свистунов

Дальше разговоров не было. Палка шокер со стрекотом ткнулась в поясницу Феррума. Милиционера выгнуло дугой, руки сами отпустили бутылку с живцом и только полученное постельное белье. Он, не в силах совладать с собственным телом, рухнул на пол. На лежачего тут обрушились ботинки. Били достаточно умело. Так что бы доставить боль по максимуму, но причинить минимум повреждений. Однако это вовсе не значило, что на теле Василия не появилось новых следов побоев.

— Затаскивай, — велел один из охранников стукачу, гладя сверху вниз на лежащего на полу Василия.

— Я сам, — с каким–то злым рыком ответил Вася и, дотянувшись до двери, стал подниматься по ней.

— Помоги ему, — велел охранник будущему сокамернику.

— Дотронешься убью, — предупредил его Вася таким тоном что стало понятно, что действительно убьёт или приложит к этому все силы.

Как ибольшинство людей воспитанных в русской ментальности, Павлов не любил стукачей, но, будучи милиционером, он понимал их необходимость и полезность в прошлом мире. Однако человек сотрудничающий со здешней администрацией, для него даже рядом не стоял со стукачом из того мира, что остался в прошлом. Для него разница была как между небом и землёй. Одни, лично ему не приятные, но люди, а вторые сразу стали для него гнилью, до которой лучше не касаться и которой лучше не позволять касаться себя. Конечно, от этого ты не станешь точно такой же мерзостью сотрудничающий с тварями в человеческом обличье, но как говорят с некоторыми людьми лучше даже рядом не стоять.

— Вали в камеру хуев убивака, — один из охранников пиннул поднявшегося Василия в спину так, что он влетел в камеру, чуть зацепив плечом дверь.

Разумеется, старшина упал на пол. В полете он едва не снёс стукача, но тот успел неожиданно ловко для своей тщедушной внешности отскочить в сторону. Следом в камеру влетели живун и постельное белье. Топливо для иммунных ударило по затылку и отлетело в сторону, но полупустая пластиковая бутылка не нанесла какого–то вреда. Белье же частично раз вернулось в полете и накрыло Павлова точно погребальный саван.

Дверь закрылась, и милиционер остался с сокамерником один на один. Василий ожидал от стукача самого разного, начиная от заискивания и попытки втереться в доверие, до открытой агрессии, поэтому разлеживаться не стал. Встать сразу не смог, но сумел сесть.

— Ты как? — спросил стукач, стоя в стороне.

— Прекрасно, — отозвался Вася.

— Давай помогу до кровати дойти, — предложил сокамерник.

— Не лезь ко мне, Христа ради. Стой, где стоишь и не заставляй поступить с тобой не хорошо, — в глазах старшины легко читалось не поддельное намерение если не убить, то искалечить.

— Ну, сам, так сам, — стукач сделал пару шагов назад и сел на нижний ярус железной кровати.

Немного посидев, Павлов собрался с силами, поднялся, подобрал вещи и закинув их на второй, не занятый ярус, стал туда забираться.

— Могу нижний ярус уступить, — глядя за ним предложил стукач.

— Оставь себе, — буркнул милиционер, забравшись наверх и отодвинув простынь с остальным к стене.