Два крыла - Нина Дианина (2020)

— Я только хотела сказать… Кори, брат, я вернулась! Среди тысяч девушек ты всё-таки нашёл меня, — произнесла я, потом мгновение помолчала, наблюдая, как после этих слов выражение его лица становится ошеломлённым, улыбнулась и медленным напевным голосом добавила: — Ты сердцевинка моей половинки, а я…

Принц с округлившимися глазами вместе со мной закончил этот маленький, давно придуманный нами стишок: — а ты сердцевинка моей половинки.

Это были наши заветные слова, которые мы с ним сочинили ещё в детстве и повторяли друг другу уже в юности, стараясь утешить, когда кому-то из нас было больно и страшно, когда грызла тоска и было необходимо чувствовать чью-то безусловную веру и любовь.

Лицо у него стало растерянным, а в глазах заполыхала надежда. Принц, не отрываясь, смотрел мне в лицо, пытаясь отыскать ещё какое-либо доказательство того, что через меня с ним говорила давно потерянная сестра.

Засияло голубое марево портала, освещая площадку и нас холодным магическим светом.

— Пора — окликнул нас Притен.

— Иди, Кори, тебе пора! — я решилась погладить его по щеке, и он не отшатнулся. — Пожалуйста, постарайся убедить отца, что моё нынешнее существование не несёт короне никакой опасности. Я буду ждать тебя здесь.

— Хорошо, — пробормотал принц и повернулся к порталу.

Грендер уже стоял рядом с сияющим голубым зеркалом, глядя на нас. Они вдвоём шагнули в портал один за другим, затем портал схлопнулся, сияние погасло и на портальной площадке сразу стало темно.

— Мне кажется, нам пора познакомиться, — раздался мелодичный женский голос, и графиня Берелолла подошла ко мне поближе. — Прит, представь меня, пожалуйста.

Глава 24

Грендер не знал, что Маруша сказала Алю, но, видимо, что-то очень личное, потому что когда они вышли из портала, глаза у принца сверкали, а лицо горело лихорадочным румянцем.

— Она всё вспомнила, Грен! — громко и возбуждённо сказал он, когда друзья пошли по коридорам дворца. — Ты же с ней разговаривал днём, что она тебе сказала?

— Тебе стоит сначала успокоиться. Ты привлекаешь внимание, — сказал барон, уловив направленные на них любопытные взгляды прислуги и придворных, мимо которых они шли.

— Ты прав! Пойдём ко мне. Мне нужно успокоиться перед тем, как мы пойдём к отцу.

Когда друзья вошли в его покои, принц плотно закрыл дверь и, забыв обо всех тщательно прививаемых ему манерах, плюхнулся на ближайшее кресло.

— Что она тебе говорила днём, пока мы были в Адинеже, Грен? — сверкая глазами, нетерпеливо спросил он.

Барон прошёл и сел недалеко от Аля, в своё любимое кресло. Висящее над камином, большое зеркало с готовностью отразило их обоих.

Грену нравились покои принца. Строгость красного дерева здесь в нужных пропорциях была смешана с золотом роскоши, а кресла из коричневой, бордового оттенка, кожи, стоящие у маленького круглого столика, были весьма удобными.

— Она сказала, что этой ночью у неё полностью проснулась память принцессы, — спокойно стал перечислять он. — Что теперь она помнит всю жизнь Мири, как свою собственную. Что сейчас воспринимает вас как семью. Тебя как брата, а его величество Кондурсена как отца. Что у неё проснулась родовая магия, и поэтому она боится, что король воспримет её как опасность.

— Да! — раздражённо стукнул по подлокотнику кожаного кресла Аль. — Так оно и будет. Отец первым делом будет рассматривать её как опасность. С нашей родовой магией недруг, оказавшись во дворце, может незаметно проникнуть в любое место и принести непоправимый вред. Может даже расправиться со всей семьёй и сменить власть. Поэтому мы, обладатели этой магии рода, даём королю клятву верности на крови, но сейчас в Маруше нет королевской крови! Она не может дать полноценную клятву, поэтому отец и будет опасаться её.

— Я так понимаю, что теперь ты обратил на саму Марушу внимание? Вчера ты просто от неё шарахнулся и даже толком не поговорил.