Один из нас лжет - Карен Макманус (2018)

– Можем, конечно.

Я думаю, что он имеет в виду здесь, в коридоре, но он, к моему удивлению, ведет меня через черную лестницу на парковку, где мы прислоняемся к стенке у двери. Это значит, соображаю я, что я опоздаю, но с посещаемостью у меня уже так плохо, что лишнее опоздание роли не сыграет.

– Что случилось?

Купер ерошит свои светлые волосы, пока они не встают дыбом – я и не думала, что такое возможно.

– Я думаю, полиция приехала из-за меня. Чтобы задать вопросы обо мне. Я только хотел… кому-нибудь сказать, пока все не полетело к чертям.

– О’кей. – Я кладу руку ему на локоть и останавливаюсь от удивления, почувствовав, что он дрожит.

– Купер, что с тобой?

– Дело в том… – Он замолкает, у него перехватывает дыхание. Кажется, он хочет в чем-то признаться.

На миг у меня перед глазами возникает Саймон – как он упал тогда в штрафном классе, какое у него было жуткое красное лицо, когда он пытался вздохнуть, – и я невольно вздрагиваю. Потом смотрю в глаза Купера – наполненные слезами, но такие же добрые, как всегда, и понимаю, что этого не может быть.

– В чем дело, Купер? Все нормально, мне ты можешь сказать.

Купер смотрит на меня, видит спутанные волосы, торчащие под странными углами, потому что мне некогда было их уложить, кожу, ставшую так себе от всех этих стрессов, линялую футболку с группой, которую когда-то любила Эштон и которую уже давно надо было бы постирать, – и только потом отвечает:

– Я гей.

– Ага. – До меня не сразу доходит смысл его слов. – Ух ты! – Вся эта история с Кили вдруг приобретает новый смысл. Я чувствую, что должна сказать что-нибудь еще, и говорю: – Класс!

Реакция, может быть, неадекватная, но искренняя. Потому что Купер потрясающий парень, но всегда был каким-то отстраненным. Теперь многое становится понятным.

– Саймон узнал, что у меня бывают свидания… с парнем. Он собирался это запостить в «Про Это» вместе со всеми остальными. Запись убрали и заменили на фальшивку, будто я принимаю стероиды. Это не я заменил, – быстро добавляет он. – Но они считают, что я. Поэтому теперь меня трясут по всем направлениям, а значит, скоро вся школа будет знать. Наверное, мне хотелось… чтобы кто-то узнал от меня.

– Купер, да всем будет наплевать… – начинаю я, но он качает головой:

– Не будет, и ты это знаешь.

Я опускаю глаза, потому что тут не поспоришь.

– Я прятал голову в песок во время следствия, – продолжает он хрипло. – Надеялся, что они спишут это дело на несчастный случай, потому что у них нет никаких доказательств. А сейчас я думаю о том, что тогда Мейв сказала про Саймона – о том, что вокруг него творилось много всего непонятного. Ты думаешь, в этом что-нибудь есть?

– Бронвин думает, – отвечаю я. – Она хочет, чтобы мы собрались вчетвером и обменялись мнениями. Говорит, Нейт тоже будет. – Купер рассеянно кивает, и до меня доходит, что поскольку он все еще почти все время проводит в обществе Джейка, то не догоняет всего, что происходит вокруг. – Ты, кстати, слышал про мать Нейта? Что она, оказывается, не умерла?

Я не думала, что Купер может еще больше побледнеть, но ему и это удается.

– Как?

– В общем, долгая история, но так получается. Оказывается, она была наркоманкой, жила в какой-то коммуне, но сейчас вернулась. И, как предполагается, завязала. Да, и Бронвин вызывали в полицию из-за того жуткого поста, что он написал в прошлом году о ее сестре. Бронвин в комментариях пожелала ему сдохнуть, так что… сам понимаешь. Сейчас это вызывает подозрения.

– Черт, правда? – Судя по недоверчивым глазам Купера, я смогла отвлечь его от проблем. Тут звенит поздний звонок, и плечи у него сутулятся. – Пора идти. Но я согласен. Если вы соберетесь, я с вами.