Происхождение - Дэн Браун (2018)

– Спасибо, Уинстон, – сказал Лэнгдон и вслед за Амброй затопал ногами в носках по стеклянному полу мимо металлического куба в сторону «жилой зоны» лаборатории Эдмонда, туда, где на прозрачном полу стояли изящная мебель, велотренажер и лежал роскошный персидский ковер.

Мягкий ворс после стеклянной гладкости успокаивал и расслаблял. Амбра забралась на диван и поджала под себя ноги. Она искала взглядом телевизор Эдмонда и не находила.

– А как же мы будем смотреть?

Лэнгдон, похоже, не слышал. Он что-то увлеченно рассматривал в дальнем углу комнаты. Но Амбра получила ответ на свой вопрос. Целая стена жилой зоны вдруг осветилась, и на ней появились знакомые слова и цифры:

Прямое включение через 1 минуту 39 секунд

Нас смотрят 227 501 123 зрителя

Целая стена – экран?

Амбра смотрела на светящийся экран высотой два с половиной метра, а в это время в часовне медленно гас свет. Уинстон делал все, чтобы просмотр великого шоу Эдмонда прошел со всеми удобствами.

* * *

В нескольких шагах от нее Лэнгдон зачарованно смотрел не на стену-экран, а на какой-то маленький предмет, который только что заметил. Предмет этот стоял на высокой изящной подставке, словно музейный экспонат.

Перед Лэнгдоном была обычная пробирка в металлическом контейнере с прозрачным окошечком. Пробирка с мутной коричневатой жидкостью, закупоренная и снабженная биркой. Поначалу Лэнгдон подумал, что это какой-то медицинский препарат, который принимал Эдмонд. Но потом прочел надпись на бирке.

Не может быть, удивился он. Откуда она здесь?!

В мире всего несколько таких пробирок, но и среди них эта – «особенная». Это невероятно, как он ее добыл! Она стоит целое состояние. Не меньше, чем картина Гогена в Каса-Мила.

Лэнгдон склонился над стеклянной трубочкой, которой было семьдесят лет. Бирка потерлась и выцвела. Но две фамилии по-прежнему можно было прочесть: Миллер – Юри.

По спине Лэнгдона пробежал холодок. Он еще раз прочел надпись.

Миллер – Юри.

Господи! Это же – Откуда мы?

Химики Стэнли Миллер и Гарольд Юри в пятидесятые годы двадцатого века проводили знаменитый научный эксперимент, пытаясь ответить на этот вопрос. Опыт провалился, но в свое время о нем говорил весь мир, и он вошел в историю как «эксперимент Миллера – Юри».

Лэнгдон вспомнил, как впервые в старших классах школы на уроке биологии он узнал про этот эксперимент: двое ученых попытались воссоздать процесс зарождения жизни на древней Земле – горячей планете, покрытой безжизненным кипящим океаном, насыщенным разнообразными химическими веществами.

Первичный бульон.

Смешав в колбе вещества, которые предположительно находились в первобытном океане – воду, метан, аммиак, водород и монооксид углерода, – Миллер и Юри вначале нагревали эту смесь. Потом пропускали через нее электрические разряды, имитируя молнии. И наконец охлаждали раствор – так же, как в свое время охлаждался океан на нашей планете.

Цель была простая и дерзкая: зародить жизнь в безжизненной материи. Осуществить акт Творения, подумал Лэнгдон, исключительно научными средствами.

Миллер и Юри отбирали часть раствора в пробирки и исследовали их в надежде обнаружить примитивные микроорганизмы, возникшие из взаимодействия химических элементов в насыщенном растворе. Пытались осуществить абиогенез. Увы, их попытки вдохнуть «жизнь» в безжизненную материю не увенчались успехом. Остались только мертвые пробирки, которые и поныне хранятся в темных шкафах Калифорнийского университета в Сан-Диего.

До сих пор креационисты любят ссылаться на провал эксперимента Миллера – Юри как на научное доказательство того, что жизнь на Земле не могла зародиться сама по себе, без помощи свыше.

– Тридцать секунд, – провозгласил сверху голос Уинстона.