Происхождение - Дэн Браун (2018)

На экране появилась известная со школьной скамьи диаграмма животного мира Земли, с его шестью царствами: животные, растения, протисты, эубактерии, архибактерии, грибы.

– Когда я вычислил этот новый организм, – продолжал Эдмонд, – я понял, что он существует слишком во многих формах, чтобы считать его видом. С точки зрения таксонометрии он слишком широк и для класса. И даже для типа. – Эдмонд пристально посмотрел в камеру. – Я понял, что на нашей планете появился более серьезный обитатель. Тут впору говорить о новом царстве.

И вдруг Лэнгдон понял, о чем говорит Эдмонд.

Седьмое царство.

С благоговейным страхом Лэнгдон смотрел, как Эдмонд сообщает миру новость о появлении нового царства, о котором Лэнгдон недавно слышал в лекции писателя-футоролога Кевина Келли, выложенной на сайте TED[125]. Давно предсказанное писателями-фантастами, это новое царство природы, похоже, наконец пришло.

Царство неживых существ.

Эти неодушевленные существа развивались почти как живые – становились все более сложными, приспосабливались к окружающей среде и распространялись по планете, появлялись в новых видах, из которых одни выживали, другие исчезали. Копируя или пародируя дарвиновскую адаптивную изменчивость, они развивались с потрясающей быстротой и наконец образовали новое царство – Седьмое царство – наряду с животными, растениями и остальными.

И называется оно: Техниум.

Эдмонд описывал новое царство на нашей планете, которое включало все технологии. Он говорил о том, как среди машин в точности по Дарвину – «выживали сильнейшие». Как они приспосабливались к окружающей среде, приобретали новые свойства для выживания, научились производить сами себя и, если все так и пойдет, то скоро смогут захватить и контролировать все ресурсы на планете.

– Факс разделил судьбу птицы додо, – говорил Эдмонд. – А айфон сумеет выжить только в том случае, если продолжит опережать всех в конкурентной борьбе. Печатные машинки и паровозы погибли в изменившейся среде обитания, а вот Британская энциклопедия выжила, переведя на цифровые носители все свои тридцать два тома и, как двоякодышащая рыба, перешла в новую среду обитания, в Интернет, где по-прежнему пользуется спросом.

Лэнгдон вспомнил фотокамеру «Кодак» из своего детства – этого динозавра фототехники, которого в один прекрасный день стер с лица земли метеорит цифровых технологий.

– Полмиллиарда лет назад, – продолжал Эдмонд, – наша планета пережила настоящее нашествие живых существ – так называемый кембрийский взрыв, – когда за считанные по историческим меркам часы появилось большинство видов живых существ. Сегодня мы стали свидетелями кембрийского взрыва техники. Новые образцы рождаются каждый день, развиваются с ошеломляющей скоростью, и каждая новая технология становится орудием для создания еще более новых технологий. Изобретение компьютера породило невероятное количество новых инструментов – от смартфона до космического корабля и роботизированной хирургии. Мы присутствуем при настоящем взрыве инноваций, за которыми наш разум уже не в силах уследить. Хотя мы сами создали это новое царство – Техниум.

На экране снова появилась страшная диаграмма, где черный пузырь полностью поглощал голубой цвет человечества. Технологии убьют человечество? Это было бы ужасно. И все же Лэнгдон чувствовал, что так не может случиться. Будущее, в котором чудовища вроде Терминатора охотятся за людьми, противоречит самой сути учения Дарвина. Люди контролируют технологии, у людей есть инстинкт самосохранения, люди никогда не позволят технологиям одолеть себя.

Но он сам понимал наивность подобных мыслей. Пообщавшись с детищем Эдмонда Уинстоном, Лэнгдон получил возможность увидеть реальное положение дел в области искусственного интеллекта. Пока Уинстон верно служил Эдмонду, но было очевидно, что недалек тот час, когда машины, ему подобные, начнут сами принимать решения и преследовать свои собственные интересы.