Нож - Ю. Несбё (2019)

После этого Эйстейн шел из Тёйена в бар «Ревность» в Грюнерлёкке, и это считалось спортивной тренировкой. И хотя такая тренировка длилась всего двадцать минут, случалось, он полагал, что заслуживает кружки пива. Не полулитровой, а маленькой, в этом отношении он был щепетилен. И эта жизнь казалась прекрасной, потому что такой она была далеко не всегда. Но постоянная работа шла ему на пользу. Хотя друг Харри и не любил своего нового шефа Рингдала, работа нравилась Эйстейну, и он не хотел ее потерять. И так же сильно он хотел сохранить простоту своей жизни. Поэтому ему очень не понравился телефонный разговор, который только что состоялся у них с Харри.

– Нет, Харри, и не проси, – сказал он. Эйстейн стоял в подсобке «Ревности», прижав телефон к одному уху и затыкая пальцем другое, чтобы не слышать Питера Габриэла, поющего «Carpet Crawlers» в помещении бара, где Рингдал и новенькая девушка обслуживали первую волну посетителей. – Я не могу украсть у Рингдала ключи.

– Не украсть, – ответил Харри. – Одолжить.

– Ага, одолжить. Именно так ты и сказал, когда нам было по семнадцать и мы угнали ту машину в Уппсале.

– Нет, это ты так сказал, Эйстейн. Кстати, машина принадлежала отцу Трески. И все закончилось хорошо, помнишь?

– Да уж, лучше некуда! Мы-то остались на свободе, а вот Треска два месяца провел под домашним арестом.

– Что, несомненно, только пошло ему на пользу.

– Придурок.

– Ключи лежат в кармане его куртки и звенят, когда он снимает ее.

Эйстейн посмотрел на старую спортивную куртку, висевшую на крючке прямо перед ним. В восьмидесятые годы такие короткие и слишком дорогие хлопчатобумажные куртки были в Осло униформой пижонов. Во всех остальных частях света их носили художники граффити. Но особенно запомнилась Эйстейну фотография Пола Ньюмана: и как это, интересно, некоторым людям удается превратить совершенно невзрачный предмет одежды в такой крутой, что всем немедленно хочется обзавестись точно таким же? И это несмотря на то, что ты в душе подозреваешь: стоит тебе увидеть себя в зеркале, как тебя постигнет разочарование.

– А зачем тебе ключи?

– Мне просто надо заглянуть в его квартиру, – сказал Харри.

– Ты считаешь, это он убил Ракель?

– Не думай об этом. К чему лишние сложности?

– Ну еще бы, мне вполне хватит своих собственных, – простонал Эйстейн. – А если я как идиот соглашусь, то что мне за это будет?

– Ты будешь знать, что оказал услугу своему лучшему и единственному другу.

– Мне нужна страховка от безработицы, если хозяин «Ревности» вдруг угодит в тюрьму.

– Хорошо-хорошо. Значит, договорились. Скажи, что идешь выбросить мусор, и в девять потихонечку встретимся на заднем дворе. То есть… через шесть минут.

– Ты понимаешь, что это очень плохая идея, Харри?

– Дай-ка подумать. Я подумал. Ты прав. Да, это очень плохая идея. Но другой, увы, просто нет.

Положив трубку, Эйстейн сообщил Рингдалу, что пойдет покурить, вышел через заднюю дверь, встал между припаркованными автомобилями и мусорным контейнером, зажег сигарету и призадумался. Его с давних пор занимали две неразрешимые загадки. Первая: как так получается, что чем более дорогих игроков покупает «Волеренга», тем хуже становятся результаты этого футбольного клуба? И вторая: как так получается, что чем более безумные вещи Харри просит сделать Эйстейна, тем больше шансов, что он согласится? Эйстейн Эйкеланн перебирал связку ключей, которую он вытащил из спортивной куртки шефа и положил в свой карман, повторяя про себя решающий аргумент Харри: «Да, это очень плохая идея. Но другой, увы, просто нет».

Глава 33