Нож - Ю. Несбё (2019)

– Ты что это творишь? – сердито зашипел на напарника следователь Крипоса Маркуссен. – Зачем ты отпустил свидетеля? Мы могли бы вытянуть из него историю целиком, со всеми деталями! Этот Каско уже был у нас в руках, черт возьми! В следующий раз он может изменить показания. Торчки вечно так и делают.

– Тем больше причин позволить ему уйти сейчас, – сказал Сон Мин и отключил записывающее устройство на столе. – У нас есть простое объяснение. Лишние детали ни к чему: он либо забудет их, либо решит изменить во время дачи свидетельских показаний. А именно это и нужно защитнику, чтобы посеять семя сомнений в отношении всего рассказа. Ну что, пойдем?

– Оставаться здесь нет смысла, – сказал Маркуссен, поднимаясь.

Сон Мин кивнул и скользнул взглядом по страждущим клиентам, занявшим очередь, еще когда они с Маркуссеном только прибыли в этот бар, который открывался раньше всех других в Осло, в семь утра.

– Однако я, пожалуй, все-таки останусь, – произнес Сон Мин. – Я сегодня не завтракал.

– Ты хочешь поесть здесь?

Сон Мин понял, что имел в виду его коллега. Он и улица Старгате абсолютно не сочетались. По крайней мере, раньше так и было. Но кто знает, может, настало время опустить планку? Понизить ожидания. А начать можно прямо здесь и сейчас.

После ухода Маркуссена Ларсен схватил газеты, лежавшие на пустом соседнем столике.

Ничего об убийстве Ракели Фёуке.

И об аварии на дороге областного значения № 287 тоже ничего.

Это должно означать, что ни Уле Винтер, ни Катрина Братт пока еще не сообщили журналистам о том, что Харри Холе попал в аварию.

В случае Уле Винтера это могло быть вызвано тем, что ему требовалось время, чтобы придать вид командной работы всем совершенным Сон Мином открытиям. Обычная перепроверка подтвердит все, что выяснил Ларсен, и этого будет достаточно, чтобы впоследствии Уле Винтер представил дело как командную победу, одержанную под его мудрым руководством.

Сон Мин прочитал «Государя» Макиавелли, когда понял, что не разбирается в политических играх и стратегиях власти. Монарху, желающему сохранить власть в своей стране, Макиавелли советовал вступать в союзы и поддерживать небольших суверенов, тех, кто в любом случае не может угрожать его авторитету, чтобы они были довольны сложившимся порядком вещей; однако действительно сильных потенциальных соперников, по его мнению, необходимо было ослабить любыми средствами. То, что было актуальным для итальянских городов-государств начала XVI века, несомненно, вполне подходило и для Крипоса. Так что с Винтером все понятно.

А вот угадать мотивы, которыми руководствовалась в данном случае Катрина Братт, оказалось значительно сложнее. В ее распоряжении были целые сутки, близких погибшего уже наверняка проинформировали, и у Катрины имелось время, чтобы подготовиться к обнародованию новости о том, что один из ее сотрудников подозревается в убийстве. Тот факт, что она, возможно, испытывала какие-то чувства к Холе, не объясняет ее желания подставить себя и отдел убийств под удар критики и вызвать обвинения в том, что полицейские покрывают друг друга и утаивают правду от общественности. Ларсену казалось, что тут должно быть что-то еще, нечто более глубокое, чем просто забота о любовнике. Но что? Может быть, отчаянная надежда на чудо? На то, что Харри Холе остался в живых? Сон Мин отпил кофе из чашки и посмотрел на реку Акерсельва. Утреннее солнце освещало серые фасады на другом берегу. Ну до чего же все запутанно! Пожалуй, один только Харри Холе способен разобраться в происходящем, да и то только потому, что сидит сейчас там, на облаке, с нимбом над головой, слушает ангельское пение и видит всю картину целиком.

Он посмотрел на облако под собой.

Взял осколок зеркала и изучил свое лицо. Вокруг его головы образовался белый нимб. Со всех сторон раздавалось пение.

Он еще раз взглянул на небо.