Нож - Ю. Несбё (2019)

Кайя Сульнес стояла, сложив на груди руки, и смотрела в окно гостиной. Она мерзла. Ей всегда было холодно. В Кабуле, где температура скакала от минус пяти до плюс тридцати с лишним, она могла окоченеть посреди ночи как в июле, так и в декабре, и тогда не оставалось ничего другого, кроме как ждать, когда солнце пустыни вновь растопит ее. У брата были те же проблемы, и однажды она даже спросила его: может, у них такая врожденная особенность, они, подобно рептилиям, не способны регулировать температуру своего тела и зависят от внешнего тепла? И Кайя, кстати, долгое время думала, что так и есть, что она не обладает контролем, беззащитна перед окружающим миром, перед другими.

Кайя вглядывалась в темноту. Взгляд ее скользил по забору, окружающему сад.

Может, он стоит где-то там?

Неизвестно. Чернота была непроницаемой, а человек вроде него в любом случае умеет прекрасно маскироваться.

Кайя дрожала, но не от страха. Сейчас она знала, что не зависит от окружающего мира. И ей не нужны другие. Она сама может вершить свою судьбу.

Она вспомнила резкий голос той женщины: «Нет, он у Александры».

Вот именно, вершить свою судьбу. И судьбы других тоже.

Глава 17

Дагни Йенсен резко остановилась. Она прошла свой постоянный воскресный маршрут вдоль реки Акерсельва, покормила уток, поулыбалась семьям с маленькими детьми и хозяевам собак, поискала первые подснежники. Она делала все, чтобы только не думать, потому что накануне размышляла всю ночь и сейчас хотела лишь одного: забыть.

Но он не позволял. Дагни уставилась на человека, стоявшего у двери в ее подъезд. Он притопывал, как будто замерз. Как будто долго ждал. Она уже собиралась развернуться и уйти, но вдруг сообразила, что это не он. Этот человек был выше ростом, чем Финне.

Дагни подошла ближе.

И волосы у него не длинные, они светлые и топорщатся. Она подошла еще ближе.

– Дагни Йенсен? – спросил мужчина.

– Да?

– Инспектор Харри Холе, полиция Осло.

– Что случилось?

– Вчера вы собирались заявить об изнасиловании.

– Я передумала.

– Понятно: вы испугались.

Дагни разглядывала его. Он был небрит, глаза покраснели, и, как на запрещающем знаке, половину его лица пересекал бордовый шрам. Но хотя лицо полицейского было не менее брутальным, чем у Свейна Финне, что-то смягчало его и делало почти красивым.

– Вы так думаете?

– Уверен. И я здесь, чтобы попросить помочь нам поймать мужчину, который вас изнасиловал.

Дагни вздрогнула:

– Меня? Вы неверно поняли, инспектор Холе, это не меня изнасиловали. Если только вообще было изнасилование.

Холе не отвечал, просто смотрел ей в глаза. И Дагни показалось, что он видит ее насквозь.

– Свейн Финне пытался оплодотворить вас, – сказал полицейский. – И теперь он надеется, что вы носите его ребенка, поэтому присматривает за вами. Он ведь уже был здесь?

Дагни дважды моргнула:

– Откуда вы знаете?..

– Свейн всегда действует по одной схеме. Он угрожал вам, объяснял, что с вами произойдет, если вы избавитесь от ребенка? Не бойтесь, расскажите мне все, я твердо намерен поймать мерзавца.

Дагни Йенсен сглотнула. Только что она собиралась попросить Холе уйти, но теперь заколебалась. Она не знала, можно или нет верить его словам, мало ли что он говорит. Но в этом человеке было что-то такое, чего не было в других. Решительность. В нем чувствовалась воля.

«Может быть, полицейские сродни священникам? – подумала Дагни. – Мы верим им, потому что очень хотим, чтобы сказанное ими оказалось правдой».

Дагни разлила кофе по чашкам, стоявшим на маленьком старом столике на кухне.

Крупный мужчина с трудом уместился на стуле между кухонным шкафом и столом.

– Значит, Финне хочет встретиться с вами сегодня вечером в католической церкви в Вике? В девять?