Снеговик - Ю. Несбё (2017)

— О, да вы много знаете, — улыбнулась Ане.

— Так это судейская маска? — спросил Харри.

— Судейская и есть, — ответила Ане. — В Африке такие маски не просто пустой символ. В племени лу человек, который носит такую маску, автоматически получает власть судить и наказывать. И никто его авторитет сомнению не подвергнет: маска дает ему эту власть.

— А вон там, у двери, я видела две маски смерти, — сказала Катрина. — Просто роскошные.

— У меня их несколько, — улыбнулась в ответ Ане. — Из Лесото.

— Можно посмотреть?

— Конечно. Обождите тут.

Она исчезла, а Харри посмотрел на Катрину.

— Я подумала, что так будет проще найти с ней контакт, — ответила она на его вопрошающий взгляд. — Проверить, нет ли у них семейных тайн, понимаешь?

— Понимаю. И лучше всего тебе это сделать в одиночку.

— Хорошо. Тебе надо многое успеть.

— Я буду у себя. Если появится Ролф Оттерсен, быстренько вытряси из него все, что касается врачебной тайны.

Харри бросил взгляд на висевшие у двери вроде как кожаные человеческие лица — сморщенные или кричащие — и вышел. Для себя он решил, что он на них похож.

Эли Квале катила тележку для покупок мимо полок супермаркета, что возле Уллеволского стадиона. Магазин большой, немного дороже, чем остальные, зато выбор тут гораздо богаче. Ходила она сюда не каждый день, а только когда собиралась приготовить что-нибудь особенно вкусное. А сегодня вечером из США возвращался домой их старшенький — Трюгве. Он учился на третьем курсе экономического факультета в Университете Монтаны, но этой осенью у него не было никаких экзаменов, так что аж до зимы он сможет учиться дома. Андреас собирался из церкви сразу отправиться за ним в аэропорт Гардермуэн. Когда они войдут в дом, подумала Эли, их дискуссия о гребле и о клеве на различную наживку будет в самом разгаре.

Она наклонилась над морожеными продуктами и почувствовала, как на нее повеяло холодом. Но не от холодильника, а сзади, из-за спины, — там опять промелькнула чья-то тень. Та же самая, что мелькнула, когда она стояла в отделе свежего мяса, а до этого на парковке, когда она закрывала машину. Пугаться нечего. Это прошлое снова дает о себе знать. Эли уже свыклась с тем, что страх никогда не ослабит своей хватки, даже теперь, спустя полжизни. Она выбрала самую длинную очередь к кассам: опыт подсказывал, что эта пройдет быстрее остальных. Андреас считал, что она ошибается. Кто-то встал за ней. Значит, не я одна ошибаюсь, подумала Эли. Она не стала оборачиваться, а только сказала себе, что у человека позади нее, наверное, масса замороженных продуктов — так ей холодило спину.

Но когда Эли все-таки обернулась, сзади никого не было. Она пошарила глазами по остальным очередям. Только не начинай, сказала она себе. Не начинай.

Выйдя из магазина, она заставила себя медленно дойти до машины. Не озирайся по сторонам, спокойно открывай дверцу, клади продукты, садись и заводи. И только когда ее «тойота» уже карабкалась по склону к двухквартирным домам на горе Нурберг, она снова стала думать о Трюгве, Андреасе и об ужине, который должен быть готов к их приходу.

Харри слушал голос Эспена Лепсвика в телефонной трубке, а сам щурился на фотографии погибших коллег. Лепсвик настаивал на допуске ко всем материалам дела.

— Когда получишь пароль от базы данных нашего шефа, — сказал Харри, — зайдешь в папку «Снеговик» в разделе «Преступления, совершенные с применением насилия».

— «Снеговик»?

— Ну вот так назвали.

— О’кей. Спасибо, Холе. Как часто тебе нужны доклады от меня?

— Только когда у тебя что-то появится. И еще, Лепсвик…

— Да?

— На мою грядку не лезь. Копайся вокруг, ладно? Займись анонимками, свидетелями, людьми, чьи личные дела заставляют тебя сомневаться в их непричастности к серийным убийцам. Вот будет твоя основная работа.