Снеговик - Ю. Несбё (2017)

Харри прикусил фильтр, сухой и мягкий, ощутил, как он хрустит меж зубов, и подумал, что она могла бы быть его сестрой или дочерью: ведь они явно сделаны из одного и того же материала. С явными изъянами внутри.

— Я забыл поискать другую работу, — ответил он.

Катрина широко улыбнулась и тихо сказала:

— Знаешь что?

— Нет.

Она протянула руку, выдернула у него изо рта незажженную сигарету и перегнулась через стол:

— Мне кажется…

Дверь в столовую распахнулась — на пороге стоял Хольм.

— Второй канал, — сказал он. — Оба в новостях: и Ветлесен, и Рафто. Имена и фотографии.

И тогда начался хаос. Хотя было одиннадцать вечера, в холле управления уже через полчаса стало тесно от журналистов и фотографов. Они ждали руководителя группы Эспена Лепсвика, или шефа убойного отдела, или начальника полиции, или вообще кого угодно — лишь бы вышел к ним и рассказал, в чем дело. Между собой они бубнили, что полиция должна сознавать ответственность перед общественностью и обязана информировать ее о таком серьезном, таком потрясающем, таком смачном дельце, способном поднять рейтинги телеканалов и газетные продажи прямо до небес.

Харри стоял у балюстрады и смотрел вниз. Журналисты как акулы без устали нарезали круги, разговаривали друг с другом, выспрашивали, вынюхивали, помогали, мешали, обманывали, выуживали сведения. Кто-нибудь что-нибудь слышал? Будет вечером пресс-конференция или нет? Ну хотя бы импровизированный брифинг? А что, Ветлесен уже на пути в Таиланд? Ну должно же хоть что-нибудь случиться: ведь дедлайн уже близко!

Харри читал, что слово «дедлайн» появилось в Америке во время Гражданской войны: когда людей для охраны пленных не хватало, на земле рисовали круг и загоняли их туда. Всех, кто выходил из круга, расстреливали. Так и эти воины пера там, внизу, в холле: пленные сидят за линией смерти — дедлайном.

Харри возвращался в кабинет, где его ждали все остальные, как вдруг зазвонил мобильный. Матиас:

— Ты слышал мое сообщение на автоответчике?

— Не успел еще. У нас тут сущее пекло. Можно я тебе перезвоню позже?

— Конечно, — ответил Матиас. — Но видишь ли… это касается Идара. Я тут увидел в новостях, что вы его ищете.

Харри переложил трубку в другую руку:

— Выкладывай.

— Идар позвонил мне сегодня днем. Спрашивал о карнадриоксиде. Он иногда звонит, консультируется насчет медикаментов: Идар никогда не был силен в фармацевтике. Так что я поначалу даже внимания не обратил. Я, собственно, звоню, потому что карнадриоксид опасен для жизни. Подумал, вдруг вам это пригодится.

— Конечно, конечно… — Харри рылся в кармане, где у него завалялись огрызок карандаша и трамвайный билетик. — Карна?..

— Карнадриоксид. Он содержит особый яд и используется в качестве обезболивающего у раковых и ВИЧ-больных. В тысячи раз сильнее морфина, и даже небольшая передозировка мгновенно приводит к параличу мышц. Органы дыхания и сердце останавливаются, и человек умирает моментально.

— Ну и дела, — пробормотал Харри, записывая. — О чем еще вы говорили?

— Больше ни о чем. Судя по всему, он куда-то торопился. Просто поблагодарил, и мы распрощались.

— Есть у тебя предположение, откуда он мог звонить?

— Нет. Но точно не из кабинета: акустика была какая-то странная. Такое впечатление, что говорят из церкви или пещеры, понимаешь?

— Понимаю. Спасибо большое, Матиас. В случае чего мы тебе перезвоним.

— Рад помочь, чем могу…

Окончания Харри не услышал, поторопившись нажать «отбой».

В кабинете собралась вся их небольшая следственная группа, на столе стояли чашки с кофе, очередная порция воды закипала в чайнике, пиджаки свисали со спинок стульев. Скарре только что вернулся с Бюгдёй и доложил о беседе с матерью Идара Ветлесена. Та сказала, что она понятия ни о чем не имеет и вообще все это наверняка чудовищная ошибка.