Избранница - Джеймс Саманта (2000)

Кесси задрожала. Таким она своего мужа еще не видела. Скромным. Смиренным. В раскаянии. И могла бы поклясться, что в уставившихся на нее глазах сияет нежность. Нежность и забота.

Нет… нет! Она боялась верить в подобную метаморфозу. Больше она ничему такому не поверит. Это вредный самообман, от которого позже только больнее.

– Мне как-то невдомек, зачем вам это? – Тон ее отнюдь не располагал к задушевной беседе или примирению. Она не могла скрыть своей горечи, да и не хотела. Потому что до сих пор помнила разящее жало его гнева во время их последней ссоры. – Я ношу вашу фамилию, но это все, что нас объединяет.

В глазах Габриэля сверкнула сердитая молния.

– Извини, но не могу с этим согласиться. Нас объединяет и это. – Резким движением он сдернул с нее одеяло и по-хозяйски обхватил ее выпуклый живот обеими руками. – Скоро ты родишь моего ребенка. А это все меняет!

– Ничего это не меняет! – Кесси попыталась сбросить его руки со своего живота. Могла бы и не тратить сил. Когда Габриэлю что-то втемяшится в голову, его уже не переупрямишь. Что ж, хотя бы испепелим его взглядом: – Вы выразились совершенно однозначно, милорд, так что и речи не может быть о том, что я ошиблась и недопоняла. Вы заявили, что не желаете ребенка и вообще наследника. Последующие слова убедили меня в том, что вам противна сама мысль о ребенке от меня!

Господи, помоги! Как же больно говорить это вслух! Но и держать все это в себе невыносимо!

– Я уже это говорила: все повторяется, Габриэль. Наши отношения складываются столь же несчастливо, как когда-то у вашего отца с матерью!

– Уверяю тебя, ты ошибаешься. Ты – моя жена. И я хочу и тебя, и ребенка!

– О, прекратите! – потеряла терпение Кесси. – Давайте не будем морочить друг другу голову! Я для вас лишь орудие мести. Поэтому мне приходит в голову лишь одна причина, по которой вы вдруг могли возжелать этого ребенка: не иначе решили обзавестись еще одной дубинкой против герцога!

Габриэль побагровел:

– Я изо всех сил пытаюсь наладить с ним отношения. Знайте это!

– Что-о-о? Хотите сказать, что в вас заговорило раскаяние? Осознали, что взяли на себя роль карающего судьи, а сами не безгрешны? Решили измениться? Ах да, как же я забыла, что однажды вы тоже станете герцогом? Пора начинать думать о долге и своих обязанностях. Жена и наследник тут на первом месте, не так ли?

Он резко отдернул руки от ее живота.

– Вряд ли мужчину можно обвинить за желание заботиться о жене и ребенке.

Если бы все было так просто! Она вдруг смутилась, не понимая, как отнестись к этой перемене в муже. Она и в своих-то чувствах не уверена, не то что в его.

– Вы все время говорите о том, чего хотите вы. Что, если ради разнообразия мы поговорим о моих желаниях? Вы думали обо мне, когда везли меня в этот дом?

– Естественно! – Он стоял, нависая над ней, как скала, раздраженный и доведенный до отчаяния. – Боже, Кесси, ты хоть смотрелась в зеркало? Ты выглядишь ужасно!

Она даже задохнулась от обиды. Подобное оскорбление, да еще из его уст, было просто невыносимо. И вдруг окружающий ее мир рассыпался на мелкие кусочки: такая боль пронзила ее. Но нельзя, чтобы он догадался об этом. Гораздо легче разрядиться через злость.

– Что ж, тогда тем более жаль, что вы отыскали меня. И я не останусь здесь, слышите? Не останусь!

– Предпочитаешь вернуться туда, где я нашел тебя?

– Да… да! Я ненавижу вас, ясно? Не-на-ви-жу!

Лицо Габриэля застыло.

– Я отказываюсь позволить тебе это безумие, – проговорил он с трудом. – Тебе придется остаться здесь, Кесси, хочешь ты этого или нет. Если нужно, то я готов запереть тебя. Потому что сейчас ты явно переутомилась и не в состоянии здраво мыслить. Так что не вижу смысла продолжать этот спор.

Он повернулся к ней спиной и зашагал к двери.

Кесси отбросила в сторону одеяло и опустила ноги на пол.