Стигмалион - Кристина Старк (2018)

Айви вернулась на день раньше, чем планировала. Решила устроить сюрприз. Появилась на пороге моей квартиры ранним утром, чем повергла в шок. Я застыл в дверях, как статуя, и не решался ни пригласить ее внутрь, ни захлопнуть перед ней дверь. А она стояла напротив с дорожной сумкой через плечо и недоумевающей улыбкой. Она не могла понять, что со мной. Что за паралич на меня нашел и почему я смотрю на нее, как на привидение.

– Немного не та реакция, которую я ожидала увидеть после такой долгой разлуки, – сказала она и с улыбкой добавила: – Ты заболел?

– Вроде того, – пробормотал я и пропустил ее в квартиру.

– Я ужасно скучала, – сказала она, сбрасывая туфли и приглаживая волосы. – Можно мне тебя обнять?

Она шагнула ко мне, и я отпрянул. Тысячи Ральфов Макбрайдов вопили в голове, чтобы я взял себя в руки и наконец начал убедительно лгать. Но я не мог. Через слишком многое мы вместе с ней прошли, чтобы сейчас вдруг начать унижать ее подобным образом.

Айви улыбнулась еще шире, раскрыв руки для объятий:

– Я все еще в перчатках. И не сделаю тебе больно.

– Я не могу, Айви. Прости меня, но я не могу. Лучше присядь… Я буду говорить, а когда закончу, ты можешь врезать мне. И я даже не буду возникать…

Айви молча села на стул, сложив на коленях руки. Как ребенок, приготовившийся к тому, что сейчас его накажут. Невиданное спокойствие. И я, подбирая слова так осторожно, словно имел дело с боевыми гранатами, рассказал ей все, что должен был рассказать. О том, что мы должны расстаться и альтернативы нет. Но мое будущее зависит от того, что она скажет в суде. И что за любовь люди готовы прощать многое, но никогда не простят того, что сделано с холодной головой, – даже если это справедливая месть. И что если она захочет отплатить за то, что я оставляю ее, – достаточно просто сказать судьям, что никакой любви у нас не было, а Фьюри я отметелил только потому, что мне было скучно. Ей достаточно описать меня как мудака, склонного к вспышкам агрессии, – и я сяду. А потом у меня все-таки хватило наглости просить ее об обратном и прикрыть мою задницу. Во имя всего, что у нас было, – как бы наивно или пафосно это ни звучало…

– Решение за тобой, Айв, – закончил я, зная, что теперь стою на краю пропасти, но вместе с тем ощущая невероятное облегчение.

Тишина разлилась такая глубокая, что в ней можно было бы захлебнуться и утонуть. Айви сидела напротив, гордо выпрямив спину, потом медленно поднялась и подошла.

– Мне сейчас очень обидно. Но не потому что ты бросаешь меня. А потому, что допустил мысль, что я могу повести себя, как неблагодарная сука. Я, конечно, не ангел, Вильям, но после всего, что ты сделал для меня, после всего, на что ты пошел, я совершенно точно не смогу засадить тебя за решетку! И еще я считаю, что нет смысла требовать у человека того, чего у него нет, – например, чувств, которые он не испытывает… Спасибо, что решил не водить меня за нос. Пусть твой адвокат спит спокойно: я готова изображать перед судьей такую безумную любовь, что будь это кино, мне бы дали Оскар, Золотой глобус и Каннскую, мать ее, ветвь. Можешь положиться на меня.

Я готовился к чему угодно, но только не к ангелу всепрощения, вселившемуся в тело Айви Эванс и заговорившему со мной трелями арф. Новая Айви внезапно стала другом. Новая Айви научилась прощать. Интересно, что с ней сделали на восстановительном курорте? Давали курить каннабис в терапевтических целях?