Стигмалион - Кристина Старк (2018)

Вокруг было темно – свет тусклых фонарей не в счет, Бекки говорила с кем-то по телефону, не вылезая из машины, издалека доносился хохот Адама и Ричи, мои плечи согревала куртка Вильяма – а сам он стоял рядом, курил и болтал со мной. И отчаянно хотелось, чтобы его друзья не возвращались, чтобы телефонный разговор Бекки не заканчивался, чтобы время остановилось. И еще хотелось вытащить сигарету из пальцев Вильяма и прикоснуться к сигарете губами – в том же месте, где ее касались его губы.

22

Узники одного демона

Куртка Вильяма осталась у меня. Он забыл о ней, когда мы распрощались на парковке. Я решила отдать ее Бекки в университете, но Вильям позвонил на следующий день перед первой лекцией и сказал, что заберет сам. Я ждала его на университетской парковке, сидя в машине, доедая завтрак и перелистывая конспект лекций по инфекционным болезням кошек. Токсоплазмоз – что может быть интереснее с утра в понедельник?

Через пять минут после звонка явился Вильям, и я вылезла к нему навстречу, кутаясь в кардиган.

– Спасибо, что не дал замерзнуть, – сказала я.

– Спасибо, что подвезла, – ответил он.

– Не за что, – ответила я и сунулась было обратно в салон дочитывать конспект, но Вильям коснулся моего рукава и спросил:

– Лори, что ты решила с переездом?

– Я съезжаю, Вильям. Не могу остаться…

Он ничего не ответил. Просто прикрыл глаза и молча покачал головой, словно слышал полнейшую чушь.

– Ладно. По крайней мере я попытался. Но Бекс расстроится. Ты же понимаешь?

Я молча кивнула, опуская глаза. «Главное, что не расстроишься ты».

– Ну тогда… Прощай? Спасибо за все, что ты сделала. Я про тот день, когда я слег с ожогами. И про перевязку…

– Все что угодно, лишь бы мама была спокойна, – вернула я его фразу.

– Именно.

– Если что, обращайся. Я соглашусь быстрее, чем любой серийный маньяк, – грустно улыбнулась я.

Вильям замер и всмотрелся в мое лицо.

– Теперь ясно, в чем причина этого побега. Ты слышала наш с Бекки разговор.

– Да, прости, – вздохнула я. – Но у меня больше нет ни обиды, ни гнева. Только желание поскорее избавить вас всех от моего присутствия.

– Лори…

– Все так, как и должно быть! Я была безумным ребенком и конкретно облажалась. Ты пострадал и не можешь простить. Я все понимаю. Незачем больше мозолить друг другу глаза…

– Я простил.

– Что? – заморгала я.

– Я простил. Давно. Ты изменилась, и мне не сразу, но все же хватило ума осознать это. Теперь ты можешь просто оставить все как есть? Не съезжай. Бекки без ума от тебя…

– Ты в самом деле простил? Вильям, правда? – выдохнула я, не в силах поверить в то, что произошло. На огромное, грязное, черное пятно, что все эти годы было на моей совести, только что вылили самый лучший отбеливатель.

– Спасибо, – охрипла от волнения я. – Спасибо! – Я неловко его обняла, и Вильям потрепал меня по волосам.

– Теперь ты останешься? – спросил он.

– Если есть кто-то, кто этого хочет, то да.

Моя щека лежала на его груди, руки обвили его плечи, и я чувствовала его теплую ладонь на своей спине – на том самом месте, в котором у ангелов прорастают крылья.

Наверное, они вырастут и у меня…

Нет, уже выросли.

* * *

Попрощавшись с друзьями после лекций, я направилась к парковке. Ярко светило солнце, хотелось петь и кружиться. Я сняла с рук перчатки, стянула с шеи шарф и подставила лицо ветру. Свобода – вот какой у нее запах: свежего воздуха и мокрой листвы. Сейчас я заброшу рюкзак и куртку в багажник, включу веселую, беззаботную песню, опущу стекла и поеду домой, наслаждаясь этим волшебным днем – днем, когда мне простили самый ужасный поступок!