Город небесного огня - Кассандра Клэр (2015)

Она видела только край коврика под руками Саймона. Коврик выбрала она сама: плотный, ярко-розовый и пушистый. В их маленькой и уютной квартирке, как ни странно, хватало места для гитар и японских мечей катана, винтажных постеров и ядовито-розовых покрывал. Когда они вселились, Саймон притащил своего кота Йоссариана. Изабель была против, но в глубине души он ей нравился. Покинув Институт, она скучала по Чёрчу.

Розовый коврик исчез, и теперь каблуки Изабель стукнулись о плитки пола на кухне.

– О’кей. – Саймон разжал руки. – Сюрприз!

– Сюприз!

На кухне было полно народу: ее родители, Джейс, Алек и Макс, Клэри, Джордан и Майя, Кирк, Мэтт и Эрик. Магнус держал бенгальский огонь, и во все стороны сыпались искры, одна из них попала на футболку Джейса, и тот громко вскрикнул. Клэри держала написанный неровными буквами плакатик: С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ИЗАБЕЛЬ! Она размахивала им, подняв высоко над головой.

Изабель набросилась на Саймона:

– Ты все это подстроил!

– Конечно. – Он притянул ее к себе. – Сумеречные охотники, возможно, и не помнят о днях рождения, а я помню. – Он поцеловал ее в ушко и прошептал: – У тебя должно быть все, Иззи. – Он отпустил ее, и к ней устремилась вся ее семья.

Шквал объятий, подарков и пирог… Его испек Эрик, у которого была какая-то склонность к работе с тестом, а Магнус украсил пирог яркой глазурью, оказавшейся на вкус гораздо лучше, чем на вид. Роберт обнял Маризу, а она прижалась к нему, гордо и довольно глядя, как Магнус, одной рукой взлохмачивая волосы Алека, уговаривал Макса надеть шляпу. У Макса, девятилетнего парнишки, никакого желания надевать шляпу не было. Он бесцеремонно отмахнулся от Магнуса со словами:

– Иззи, это я написал. Ты видела?

Иззи посмотрела на плакатик, лежавший на столе, теперь уже испачканный глазурью; Клэри подмигнула ей:

– Это здорово, Макс. Спасибо.

– Я хотел написать, какой по счету этот день рождения, но Джейс сказал, что после двадцати ты уже старая и теперь это не имеет значения.

Рука Джейса с вилкой застыла на полпути ко рту:

– Я так сказал?

– Вот так мы все начинаем чувствовать себя древними стариками. – Саймон откинул волосы со лба и улыбнулся ей.

Изабель ощутила в груди некий спазм – она так любила Саймона за то, что он для нее делает, за то, что он всегда думает о ней. Она не помнила, чтобы когда-либо она не любила его или не верила ему; он просто не давал ей повода для этого.

Изабель встала с табуретки и опустилась на колени перед младшим братишкой. Они оба отражались в серебристой стали холодильника. Ее темные волосы теперь были подстрижены по плечи – она смутно помнила, что много лет назад у нее были волосы по пояс. У Макса были каштановые кудри и очки.

– Знаешь, сколько мне лет? – спросила она.

– Двадцать два. – В голосе Макса звучало недоумение: почему она задает такой глупый вопрос?

Двадцать два, подумала она. Она всегда была на семь лет старше Макса, Макса-братишки, Макса-сюрприза, которого она не ждала.

Макса, которому теперь было бы пятнадцать лет.

Изабель похолодела. Все вокруг нее продолжали разговаривать и смеяться, но смех звучал как эхо, как будто долетая издали.

Она увидела Саймона. Он стоял у стола, сложив руки на груди, и смотрел на нее, но в его взгляде ничего не читалось.

– А тебе сколько? – спросила Изабель у братишки.

– Девять, – ответил Макс. – Мне всегда девять.

Кухня вокруг Изабель колыхалась. Девушка могла видеть сквозь нее, как если бы смотрела сквозь набивную ткань: все стало прозрачным и переливалось, как вода.

– Беби, – прошептала она. – Мой Макс, мой братик, пожалуйста, прошу тебя, не исчезай.

– Мне всегда будет девять, – сказал он и прикоснулся к ее лицу. Его пальцы прошли сквозь нее, как сквозь дым. – Изабель? – промолвил он слабеющим голосом и исчез.