Город небесного огня - Кассандра Клэр (2015)

– И мы, сражаясь, погибаем, – чуть ли не шепотом отозвался Джейс и склонился над девушкой: – Иззи, прости, мне так жаль…

– Подвинься. – Саймон толкнул Джейса, и Клэри вспомнила ту ужасную сцену, когда Лайтвуды сгрудились вокруг неподвижного тела Макса; этого не могло случиться снова, не могло…

– Оставь ее, – прорычал Алек. – Ты, вампир…

– Да, – согласился Саймон, – я вампир. – И он ощерился.

У Клэри перехватило дыхание, когда Саймон вонзил клыки в свое запястье, вскрывая вены; кровь ручьями потекла по его руке.

Джейс встал и отвернулся, сжав кулаки, а Саймон поднес свое разгрызенное запястье к ране на ноге Изабель, и теперь его кровь, стекая, покрывала рану.

– Что… что ты делаешь? – ахнул Алек, но Джейс предостерегающе поднял руку.

– Пусть, – тихо сказал он. – Может, сработает. Я что-то такое слышал…

Изабель, все еще не приходя в сознание, застонала; кровь Саймона текла ровной струей, покрывая рану, и вдруг Клэри увидела, что кожа начала рубцеваться. Иззи распахнула глаза, на бледном лице они казались огромными. Она непонимающе посмотрела на Саймона, а затем перевела взгляд на свою ногу.

Ни-че-го. Только полумесяцы едва заметных шрамов от зубов демона.

Саймон отпрянул от девушки и теперь сидел в полном изнеможении. Кровь еще стекала с его пальцев, но рана на запястье уже затянулась. Клэри с беспокойством подумала, что он захочет восполнить потерю крови, но где же ее взять здесь, в этой пустыне? Она знала, что он прихватил с собой концентрат, но не была уверена, что запасов хватит надолго.

Клэри погладила Саймона по плечу, ощутив через ткань рубашки холод его кожи.

– Все в порядке, – сказала она. – Изабель жива.

Саймон кивнул и закрыл глаза.

6. Небьющееся сердце Рафаэля

Вкамеру вошла женщина – Помраченная; у нее были длинные рыжие волосы и бледная кожа. Возможно, когда-то она была красива, но теперь походила на целлулоидную куклу. Двигаясь как автомат, она с полным безразличием поставила на пол кастрюльку с сероватой жижей для Магнуса и Люка и бутылку с кровью – для Рафаэля.

Ни Магнус, ни Люк не прикоснулись к еде. Магнуса лихорадило, и сама мысль о еде вызывала у него отвращение, а Люк смутно подозревал, что Себастьян мог подсыпать в кашу наркотик или еще какую-нибудь дрянь. Доволен был только Рафаэль; он схватил бутылку и с жадностью ее опорожнил.

– Отлично, Рафаэль, – раздался голос от двери, и пленники увидели Себастьяна Моргенштерна.

«А он и правда удивительно напоминает своего отца, – подумал Магнус. – Те же черные глаза, те же бесцветные волосы и эта фанатичная улыбка… Джейс никогда не был фанатиком, вот почему в свое время Валентин отказался его воспитывать».

– Где Джослин? – сжав кулаки, прорычал Люк, и Магнус подумал, что ему, должно быть, вдвойне неприятно видеть сына Валентина, ведь когда-то Люк и Валентин были парабатаями. – Говори, подонок, где она?

Себастьян засмеялся, и Магнус подумал, что этим он отличается от своего отца, – Валентин, затеяв эту канитель с Кругом, вечно ходил хмурым, а если и издавал звуки, напоминающие смех, то они могли напугать кого угодно. Впрочем, в смехе Себастьяна тоже было мало приятного.

– С ней все в порядке, – сказал Себастьян. – Все прекрасно, то есть я хочу сказать, что она еще жива. Ты ведь это хотел услышать?

– Я хочу ее видеть, – сказал Люк.

Себастьян хмыкнул, делая вид, что размышляет.

– Нет. Не вижу в этом необходимости.

– Она твоя мать. Мог бы быть к ней подобрее.

– Не твое дело, оборотень, – раздраженно ответил Себастьян. – Ты спишь с моей матерью, но это не значит, что вы семья. А к Клэри ты вообще…

– Скорее ты не имеешь к ним никакого отношения! – взревел Люк, игнорируя предупреждающие взгляды Магнуса.

Себастьян побелел, и его пальцы сомкнулись на рукояти меча.