Город небесного огня - Кассандра Клэр (2015)

В следующий миг она вновь была на борту судна в компании собственного отца, вкладывая все свое умение, всю силу духа и последние запасы энергии в руну, которая сожжет мир, обратит вспять саму смерть и заставит океаны взметнуться в небеса. С той лишь разницей, что на сей раз она рисовала простейшую руну, ту самую, которую любой Сумеречный охотник еще малым ребенком осваивал на первом году обучения.

Исцели меня.

На плече Джейса обретала форму иратце; цвет спирали, выходившей из-под пишущего острия, был до того черным, что в нем, казалось, тонули звездный свет и ослепительный блеск Цитадели. Клэри физически чувствовала, как руна вытягивает энергию из нее самой. Еще никогда ей не доводилось столь явственно ощущать, что наносимый ею узор был продолжением ее собственных вен, будто она выписывала рисунок своей кровью. Жизненная энергия по пальцам уходила в пишущий инструмент, поле зрения сужалось и темнело, и ей приходилось напрягать всю волю, чтобы стилус не дрогнул, чтобы руна была завершена правильно. Последнее, что увидела Клэри, был вихрящийся прямоугольник Портала, сквозь который просматривалась площадь Ангела, и мигом позже она провалилась в ничто.

8. Чем богаты, тем и рады

Рафаэль стоял, сунув руки в карманы, и разглядывал башни, мерцавшие темно-красными сполохами.

– Что-то у них пошло сикось-накось, – задумчиво сказал он. – Что-то из ряда вон…

Саймона так и подмывало проворчать, мол, ясное дело, меня же похитили и второй раз в жизни притащили в Идрис, но подступавшая к горлу тошнота не давала это сделать. Он и забыл, что при прыжке через Портал тебя сначала разбирают на кусочки, а когда ты окажешься на другой стороне, тебя собирают вновь, но при этом куда-то пропадают важные детальки.

А потом, Рафаэль прав. Что-то действительно пошло здесь не так. Поскольку Саймону уже доводилось бывать в Аликанте, он помнил и дороги, и каналы, и холм, что возносился над городом. Ночной порой на столичных улицах, подсвеченных огнем сторожевых башен, царила тишина, однако нынешним вечером со стороны Гарда доносился шум и гам, а холм оказался расцвечен доброй дюжиной костров. Что же касается самих башен, они то и дело вспыхивали жутковатым ало-золотым пламенем.

– Цветовой код, – пояснил Рафаэль. – Огнем башен передают сообщения. Золотым принято оповещать о празднествах и бракосочетаниях. Синим – подписание новых договоров.

– Ну а для чего используют красный? – насторожился Саймон.

– Тревога, – мрачно сказал Рафаэль, прищуривая глаза. – Непосредственная опасность.

Он неторопливо повернул голову, присматриваясь к безлюдной набережной и домам, выстроившимся вдоль канала. В росте Рафаэль на целую голову уступал Саймону. В голове юноши пронеслась мысль: а вот интересно, сколько ему было лет, когда случилось Превращение? Четырнадцать? Пятнадцать? Не намного старше, чем та же Морин. И еще: кем был его создатель? Магнус наверняка знает, но молчит как рыба.

– Дом Инквизитора вон там, – сказал Рафаэль, показывая на один из самых крупных особняков, с крутобокой крышей и балконами, нависшими над гладью канала. – Причем, что любопытно, ни единого огонька. Гм…

Саймон не мог оспорить сей очевидный факт, хотя его небьющееся сердце все же дернулось при взгляде на этот дом. Теперь тут живет Изабель. И одно из вон тех окон принадлежит ей…

– Должно быть, все собрались возле Гарда, – предположил он. – У них так принято. Собрания там всякие. Совещания. – Саймон не любил вспоминать про Гард, где уже побывал по милости предыдущего Инквизитора. – Наверное, есть смысл туда сходить. Может, чего и прояснится.