Правда о деле Гарри Квеберта - Жоэль Диккер (2014)

Она остановилась на просеке и быстро вышла из машины; в руках у нее была канистра с бензином и баллончик краски. Она предусмотрительно надела садовые перчатки, чтобы не оставлять отпечатки пальцев. Он с трудом поспевал за ней и сильно отстал. Когда он вышел на опушку, она уже написала свою угрозу на «рейнджровере» и теперь поливала бензином крыльцо.

— Дженни! Остановись! — закричал отец.

Она поскорей чиркнула спичкой и бросила ее на землю. Входная дверь занялась сразу. Пламя оказалось настолько сильным, что ей пришлось отступить на несколько метров, закрывая руками лицо. Отец схватил ее за плечи:

— Дженни! Ты сошла с ума!

— Тебе не понять, папа! Что ты здесь делаешь! Уходи! Уходи!

Он вырвал у нее из рук канистру.

— Беги! — приказал он. — Беги, пока тебя не поймали!

Она скрылась в лесу и села в машину. Ему надо было избавиться от канистры, но мысли от страха путались. В конце концов он кинулся к пляжу и спрятал ее в зарослях.

Из показаний Дженни Э. Доун

Сержант П. Гэхаловуд. Что было потом?

Дженни Доун. Я умоляла отца не лезть в это дело. Я не хотела, чтобы он оказался в нем замешан.

Сержант П. Гэхаловуд. Но он уже был замешан. И что вы делали дальше?

Дженни Доун. После того как шеф Пратт признался, что заставил Нолу делать ему минет, весь удар пришелся на него. И если сперва он был уверен, что все обойдется, то тут почти сломался. Он собирался все рассказать. От него надо было избавиться. И забрать у него револьвер.

Сержант П. Гэхаловуд. Он сохранил оружие…

Дженни Доун. Да. Это был его служебный револьвер. Он всю жизнь был при нем…

Из показаний Тревиса С. Доуна

Тревис Доун. Того, что я сделал, я себе никогда не прощу, сержант. Я уже тридцать три года все время об этом думаю. Меня это преследует тридцать три года.

Сержант П. Гэхаловуд. Одного не понимаю, как это вы, полицейский, сохранили цепочку, такую важную улику.

Тревис Доун. Я не мог от нее избавиться. Эта цепочка была моим наказанием. Памятью о прошлом. Не проходило дня, чтобы я, запершись где-нибудь, не рассматривал эту цепочку. И потом, я ничем не рисковал: кто ее найдет?

Сержант П. Гэхаловуд. Ну а что Пратт?

Тревис Доун. Он бы вот-вот заговорил. После того, как вы выяснили про них с Нолой, он был в ужасе. Однажды он мне позвонил, хотел меня видеть. Мы встретились на пляже. Он сказал, что хочет во всем признаться и заключить сделку со следствием; что я должен сделать то же самое, потому что правда все равно рано или поздно откроется. В тот же вечер я приехал к нему в мотель. Попытался вразумить. Но он отказался. Показал мне свой старый кольт 38-го калибра, он его хранил в ящике прикроватной тумбочки, и заявил, что прямо завтра отнесет его вам. Он собирался заговорить, сержант. Тогда я подождал, чтобы он повернулся ко мне спиной, и убил его дубинкой. Взял кольт и удрал.

Сержант П. Гэхаловуд. Дубинкой? Как Нолу?

Тревис Доун. Ну да.

Сержант П. Гэхаловуд. То же орудие убийства?

Тревис Доун. Да.

Сержант П. Гэхаловуд. Где она?

Тревис Доун. Это служебная дубинка. Мы еще тогда с шефом Праттом решили: он сказал, что лучший способ спрятать орудие преступления — это оставить его у всех на виду. Кольт и дубинка были у нас на поясе, когда мы искали Нолу.

Сержант П. Гэхаловуд. Тогда почему вы в конце концов избавились от кольта? И каким образом кольт и цепочка оказались у Роберта Куинна?

Тревис Доун. Дженни на меня давила. И я уступил. После убийства Пратта она перестала спать. Она была на пределе. Сказала, что нельзя больше держать их в доме, что если полиция, расследуя убийство Пратта, доберется до нас, то нам крышка. В итоге она меня убедила. Я хотел выбросить их в открытое море, туда, где их никто не найдет. Но Дженни перепугалась и опередила меня, ничего мне не сказав. Попросила отца это сделать.

Сержант П. Гэхаловуд. Почему отца?