Защищая Джейкоба - Уильям Лэндей (2019)

Она предупреждала меня, чтобы я не пытался прижать его к стенке, не превращал беседу в допрос. «Энди, просто поговори с ним. Мы же семья. Мы разговариваем друг с другом».

Я отвел взгляд. Набрал полную грудь воздуха:

– Джейкоб, если я отдам этот нож на экспертизу, на предмет крови или каких-либо других улик, ты будешь против?

– Нет. Валяй, делай какую угодно экспертизу. Мне все равно.

Я немного подумал.

– Ладно. Я тебе верю. Я тебе верю.

– Я получу свой нож обратно?

– Ни в коем случае.

– Это мой нож. Ты не имеешь права его забрать.

– Я твой отец и на этом основании имею право делать что угодно.

– Ты заодно с полицейскими.

– Полицейские чем-то тебя беспокоят?

– Нет.

– Тогда к чему все эти разговоры о твоих правах?

– А если я тебе его не отдам?

– Попробуй.

Он поднялся, переводя взгляд со стола на меня и обратно, взвешивая риск и выгоду.

– Это все так неправильно, – заявил он и нахмурился от несправедливости.

– Джейк, папа делает то, что считает правильным, потому что любит тебя.

– А что считаю правильным я, никого не волнует, я так понимаю?

– Да, – подтвердил я. – Именно так.

К тому времени, когда я приехал в местный полицейский участок, Патц уже сидел в комнате для допросов, неподвижный, как каменный истукан с острова Пасхи, глядя прямо в объектив камеры, встроенной в циферблат круглых настенных часов. Патц знал, что она там. Детективы обязаны были проинформировать его о ней и получить от него согласие на видеозапись интервью. Камера тем не менее все равно была скрытой в надежде, что подозреваемый расслабится и забудет про нее.

Картинка выводилась на небольшой компьютерный монитор, стоявший в кабинете следователя прямо за дверью комнаты для допросов, где за Патцем наблюдали полдюжины ребят из полиции Ньютона и ОПБП. Лица их были бесстрастны; они не видели ничего особенного, и не ожидали увидеть.

Я вошел в кабинет и присоединился к ним:

– Ну как, удалось выжать из него что-нибудь?

– Нет. Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знает.

Изображение Патца занимало весь экран. Он сидел в торце длинного деревянного стола. За спиной – голая белая стена. Патц был крупным мужчиной. По словам инспектора по условно-досрочному освобождению, который его курировал, в нем было шесть футов три дюйма росту и двести шестьдесят фунтов весу[6]. Даже сидя за столом, он выглядел массивным. Но тело его было рыхлым и мягким. Его обвислые бока, живот и груди распирали черную футболку поло, точно квашня, которую залили в этот черный мешок сверху и перевязали в районе шеи.

– Бог ты мой, – присвистнул я, – этому малому не помешало бы чуток физической активности.

– Например, передернуть на детское порно? – сострил один из ребят из ОПБП.

Мы все зафыркали.

В комнате для допросов с одной стороны от Патца сидел Пол Даффи из ОПБП, а с другой – детектив из полиции Ньютона, Нильс Петерсон. Полицейские появлялись на экране лишь время от времени, когда случайно попадали в кадр.

Допрос вел Даффи.

– Так, давай-ка еще разок. Расскажи мне все, что помнишь о том утре.

– Я же уже все вам рассказал.

– А ты повтори. Просто поразительно, сколько всего люди припоминают, стоит им повторить свой рассказ с самого начала.

– Я не хочу больше говорить. Я устал.

– Эй, Ленни, это ради твоего же собственного блага. Мне нужно исключить тебя из списка подозреваемых. Я же тебе уже говорил: я пытаюсь тебя отмазать. Это в твоих же интересах.

– Меня зовут Леонард.

– Один свидетель утверждает, что видел тебя в то утро в парке Колд-Спринг.

Это было вранье.

Даффи на экране между тем произнес:

– Ты же знаешь, что я обязан это проверить. С твоим послужным списком у нас просто нет другого выбора. Я не занимал бы свою должность, если бы не сделал этого.

Патц вздохнул.