Код да Винчи - Дэн Браун (2004)

– Так что, как видите, джентльмены, не только лицо Моны Лизы представляет собой загадку. Само ее имя является анаграммой божественного слияния двух начал, мужского и женского. Это и есть маленький секрет да Винчи, именно поэтому Мона Лиза так загадочно улыбается нам. Будто знает нечто особенное, недоступное больше никому.

– Дедушка был здесь! – воскликнула Софи и резко опустились на колени футах в десяти от картины. И указала на высвеченное фонариком на паркетном полу пятно.

Сначала Лэнгдон ничего не увидел. Затем, опустившись на колени рядом с ней, разглядел крошечную капельку высохшей жидкости, издававшую слабое свечение. Что это? Чернила? И тут он вспомнил, как обычно используются специальные маркеры. Кровь! Софи права. Перед смертью Жак Соньер действительно нанес визит «Моне Лизе».

– Он бы сюда просто так не пришел, – прошептала Софи и поднялась. – Знаю, где-то здесь он оставил мне еще одно сообщение. – Она подбежала к картине и осветила пол прямо под ней. Потом начала водить лучиком света по голому паркету. – Здесь ничего!

В этот момент Лэнгдон различил на пуленепробиваемом стекле какое-то слабое свечение. Взял Софи за руку и медленно притянул ее к себе. Теперь оба они смотрели на картину.

И застыли, точно громом пораженные.

На стекле поперек лица Джоконды высвечивались красным шесть слов.

Глава 27

Сидя за столом в кабинете Жака Соньера, Колле прижимал трубку к уху и недоверчиво щурился. Правильно ли я понял Фаша?

– В куске мыла? Но как Лэнгдон мог узнать о маячке?

– Софи Невё, – ответил Фаш. – Это она ему сказала.

– Но зачем?

– Чертовски хороший вопрос, но я только что слышал запись, подтверждающую, что именно она помогла ему сорваться с крючка.

На миг Колле лишился дара речи. О чем только думала эта Невё? И у Фаша есть доказательства, подтверждающие, что она сорвала операцию судебной полиции? Софи Невё следует не просто уволить, ее надо отдать под суд!

– Но, капитан… а где сейчас Лэнгдон?

– Там, в музее, где-нибудь еще сработала сигнализация?

– Нет, сэр.

– И ни один человек не пролезал под решеткой у входа в Большую галерею?

– Нет. Мы поставили там охранника музея. Как вы приказали.

– Ладно. В таком случае Лэнгдон должен быть где-то в Большой галерее.

– Здесь, у нас? Но что ему тут делать?

– Охранник Лувра вооружен?

– Да, сэр. Он старший по званию.

– Отзовите его, – скомандовал Фаш. – Всех людей надо бросить на охрану выходов из здания. Чтобы расставить моих людей по периметру, понадобится несколько минут. И я не хочу, чтобы Лэнгдон ускользнул. – Фаш умолк и после паузы добавил: – И еще скажите охране, что агент Невё, по всей видимости, где-то с ним. С Лэнгдоном.

– А я думал, агент Невё ушла.

– Вы что, видели, как она выходила?

– Нет, сэр, но…

– Никто из наших людей, дежуривших на улице, тоже не видел, как она выходила. А вот как входила – видели.

Колле был просто потрясен наглостью и безрассудством Невё. Неужели она еще в здании?

– Давайте действуйте! – рявкнул Фаш. – Ко времени, когда вернусь, чтоб Лэнгдон и Невё были у вас в наручниках!

Водителя грузовика отпустили, и Фаш принялся инструктировать своих людей. Роберт Лэнгдон доставил им сегодня немало хлопот. А с учетом того, что теперь ему помогает агент Невё, загнать его в угол будет труднее, чем он предполагал.

И Фаш решил не рисковать.

Половину своих людей он отправил обратно к Лувру следить за всеми входами и выходами. А остальных послал к единственному месту в Париже, которое могло бы служить Лэнгдону безопасным пристанищем.

Глава 28

Лэнгдон с изумлением разглядывал шесть слов, начертанных на пуленепробиваемом стекле. Казалось, они парят в воздухе, отбрасывая неровную тень на загадочную улыбку Моны Лизы.