Все приключения Шерлока Холмса - Джон Диксон Карр, Артур Конан Дойль (2014)

Одеваясь, я взглянул на часы. Неудивительно, что все еще спали: было двадцать пять минут пятого. Едва я успел одеться, как вошел Холмс и сказал, что конюх уже запряг лошадь.

– Хочу проверить одну свою теорию, – сказал он, натягивая сапоги. – Послушайте, Уотсон, перед вами один из величайших глупцов в Европе! Я был слеп как крот. Мне следовало бы дать такого тумака, что я отлетел бы отсюда к Чаринг-Кроссу! Но теперь, кажется, я нашел ключ к этой загадке.

– Где же он, ваш ключ? – спросил я улыбаясь.

– В ванной! Нет, я не шучу, – продолжал он, заметив мой недоверчивый взгляд. – Я уже был в ванной, взял ключ и спрятал вот сюда, в саквояж. Поедем, друг мой, и посмотрим, подойдет ли этот ключ к замку.

Мы спустились с лестницы, стараясь ступать как можно тише. На дворе уже ярко сияло утреннее солнце. У ворот нас поджидала коляска; полуодетый конюх держал под уздцы запряженную лошадь. Мы вскочили в экипаж и быстро покатили по лондонской дороге. Изредка мы обгоняли повозки, которые везли овощи в столицу, но в домах вдоль дороги было тихо и пусто, словно в спящем заколдованном городе.

– В некоторых отношениях это совершенно исключительное дело, – сказал Холмс, пуская лошадь галопом. – Сознаюсь, я был слеп как крот, но лучше поумнеть поздно, чем никогда.

Когда мы въехали в город со стороны Суррея, в окнах уже начали появляться заспанные лица. Мы переехали реку по мосту Ватерлоо, потом помчались по Веллингтон-стрит и, взяв круто вправо, очутились на Бау-стрит. Шерлока Холмса хорошо знали в полицейском управлении, и, когда мы подъехали, два констебля отдали ему честь. Один из них взял лошадь под уздцы, а другой повел нас внутрь здания.

– Кто дежурит? – спросил Холмс.

– Инспектор Бродстрит, сэр.

Из коридора, вымощенного каменными плитами, навстречу нам вышел высокий, грузный инспектор в полной форме.

– А, Бродстрит! Как поживаете? Мне нужно поговорить с вами, Бродстрит.

– Пожалуйста, мистер Холмс. Зайдите ко мне, в мою комнату.

Комната была похожа на контору: на столе огромная книга для записей, на стене телефон. Инспектор сел за стол.

– Чем могу служить, мистер Холмс?

– Я хотел расспросить вас о Буне, о том нищем, который замешан в исчезновении мистера Невилла Сент-Клера.

– Его арестовали и привезли сюда. Ведем следствие.

– Я знаю. Он здесь?

– В камере.

– Не буйствует?

– Нет, ведет себя тихо. Но какой он грязный, этот негодяй!

– Грязный?

– Да. Еле-еле заставили вымыть руки, а лицо у него черное, как у медника. Вот пусть только кончится следствие, а там уж ему не избежать тюремной ванны! Вы бы на него посмотрели!

– Я очень хотел бы на него посмотреть.

– Правда? Это нетрудно устроить. Идите за мной. Саквояж можете оставить здесь.

– Нет, я захвачу его с собой.

– Хорошо. Пожалуйте сюда.

Он открыл запертую дверь, спустился по винтовой лестнице и привел нас в коридор с чисто выбеленными стенами, вдоль которых справа и слева тянулся ряд дверей.

– Его камера третья справа, вот здесь, – сказал инспектор.

Он осторожно отодвинул дощечку в верхней части двери и глянул в отверстие.

– Спит, – сказал он. – Можете хорошенько его рассмотреть.

Мы оба приникли к решетке. Арестант крепко спал, медленно и тяжело дыша; лицо его было обращено к нам. Это был мужчина среднего роста, одетый, как и подобает людям его профессии, очень скверно: сквозь прорехи порванного пиджака торчали лохмотья цветной рубахи. Он был действительно необычайно грязен, но даже толстый слой грязи на лице не мог скрыть его отталкивающего безобразия. Широкий шрам шел от глаза к подбородку, и под вздернутой рассеченной губой постоянным оскалом торчали три зуба. Клок ярко-рыжих волос спадал на лоб и на глаза.

– Красавец, не правда ли? – сказал инспектор.