Все приключения Шерлока Холмса - Джон Диксон Карр, Артур Конан Дойль (2014)

Роя снова посадили на цепь, а профессора мы вчетвером отнесли к нему в комнату, и Беннет, медик по образованию, помог мне наложить повязку на его истерзанную шею. Рана оказалась тяжелой: острые клыки едва не задели сонную артерию, и профессор потерял много крови. Через полчаса жизни профессора больше ничего не угрожало, я ввел пострадавшему морфий, и он погрузился в глубокий сон.

Теперь, и только теперь, мы смогли переглянуться и обсудить обстановку.

– Я считаю, что его нужно показать первоклассному хирургу, – сказал я.

– Боже упаси! – воскликнул Беннет. – Пока эта скандальная история известна только домашним, никто о ней не проговорится. Стоит слухам просочиться за пределы этого дома, и пересудам не будет конца. Нельзя забывать о положении, которое профессор занимает в университете, о том, что он ученый с европейским именем, о чувствах его дочери.

– Совершенно справедливо, – кивнул Холмс. – И я думаю, теперь, когда у нас не связаны руки, мы вполне можем найти способ избежать огласки и в то же время предотвратить возможность повторения чего-либо подобного. Снимите ключ с цепочки, мистер Беннет. Макфейл посмотрит за больным и даст нам знать, если что-нибудь случится. Поглядим, что же спрятано в таинственной шкатулке профессора.

Оказалось, немногое, но и этого вполне хватило: два флакона, один пустой, другой едва начатый, шприц да несколько писем, нацарапанных неразборчивым почерком иностранца. По крестикам на конвертах мы поняли, что это те самые, которые запрещалось вскрывать секретарю; отправляли их с Коммершл-роуд за подписью «А. Дорак». Одни – с сообщениями, что профессору Пресбери отправлен очередной флакон с препаратом, другие – с расписками в получении денег. Только один конверт отличался от остальных – с австрийской маркой, проштемпелеванный в Праге и надписанный более грамотной рукой.

– Вот то, что нам надо! – вскричал Холмс, выхватывая из него письмо. Прочитали мы следующее:

«Уважаемый коллега!

После Вашего визита я много думал о Вашем случае, и хотя в таких обстоятельствах, как Ваши, имеются особо веские причины прибегнуть к моему средству, я все же настоятельно рекомендую Вам проявлять большую осмотрительность, так как пришел к выводу, что оно небезвредно.

Возможно, нам следовало воспользоваться сывороткой антропоида. Черноголовый лангур, как я уже объяснял Вам, избран мною лишь потому, что не составило труда достать животное, но ведь лангуры передвигаются на четырех конечностях и живут на деревьях, меж тем как антропоиды принадлежат к двуногим и во всех отношениях стоят ближе к человеку.

Умоляю Вас соблюдать все меры предосторожности, дабы избежать преждевременной гласности. У меня есть еще один пациент в Англии; наш посредник – тот же Дорак. Вы весьма обяжете меня, присылая Ваши отчеты еженедельно.

С совершенным почтением,

Ваш Г. Ловенштейн».

Ловенштейн! При этом имени мне вспомнилось коротенькое газетное сообщение о каком-то безвестном ученом, который ставит загадочные опыты с целью постичь тайну омолаживания и изготовить эликсир жизни. Ловенштейн, ученый из Праги! Ловенштейн, открывший чудо-сыворотку, дарующую людям силу, и которому другие ученые объявили бойкот за отказ поделиться с ними секретом своего открытия!

В нескольких словах я рассказал, что вспомнил. Беннет достал с полки зоологический справочник.

– «Лангур, – прочел он. – Большая черноголовая обезьяна, обитает на склонах Гималаев, самая крупная и близкая к человеку из лазающих обезьян». Далее следуют многочисленные подробности. Итак, мистер Холмс, сомнений нет: благодаря вам мы все-таки обнаружили корень зла.