Все приключения Шерлока Холмса - Джон Диксон Карр, Артур Конан Дойль (2014)

– Он самый. А это… это мой муж.

Это отвратительное лицо напоминало морду свиньи или кабана. Я почему-то сразу представил, как этот мерзкий рот чавкает и брызгает слюной, а маленькие злобные глазки источают ненависть ко всему, что попадает в поле их зрения. Грубый, нахрапистый зверь – вот первое определение, которое приходило в голову при взгляде на это мрачное лицо с тяжелым подбородком.

– Эти фотографии помогут вам лучше понять меня. Маленькая циркачка, я выросла в буквальном смысле на опилках. Мне не было и десяти, когда я начала прыгать через обруч. Потом я превратилась в красивую женщину, и этот человек полюбил меня, если грубое вожделение можно назвать любовью. Он женился на мне, не спрашивая моего согласия. С того злосчастного дня я жила как в аду – этот дьявол беспрестанно терзал меня. О моих страданиях знала вся труппа – он никого не стеснялся. Когда я пыталась урезонить его, он связывал меня и бил кнутом. Все сочувствовали моему горю, но что они могли сделать? Его боялись все до одного. Он наводил ужас одним своим видом, а пьяный был способен и на убийство. Сколько раз ему приходилось иметь дело с полицией за драки и жестокое обращение с животными! Но он всегда откупался. Хорошие артисты, которые находили работу в другом цирке, постепенно оставили нас, и наши дела пришли в упадок. Цирк держался только на Леонардо и клоуне Джимми Григгсе, ну, и, конечно, на нашем номере с Королем Сахары. Бедняга Григгс старался изо всех сил, пытаясь рассмешить публику, хотя ему самому было вовсе не до смеха.

Тогда-то я и сблизилась с Леонардо – вы видите, каким он был. Позже я поняла, что под этой великолепной оболочкой скрывалась низкая душа, но в сравнении с моим мужем он казался архангелом Гавриилом. Леонардо жалел меня и, чем мог, помогал. А потом наша близость переросла в любовь, глубокую, страстную любовь – такую, о какой я всегда мечтала, но не надеялась найти. Вскоре муж начал догадываться о наших отношениях. Подозреваю, что, несмотря на всю свою свирепость, в душе он всегда оставался трусом, потому и не решился вступить в открытое противоборство с Леонардо. Он просто боялся его. Зато Рондер имел возможность отыграться на мне, чем он не замедлил воспользоваться. Его издевательства стали невыносимыми. Однажды ночью Леонардо, не в силах слушать мои крики, пришел к дверям нашего фургона. Трагедия могла произойти уже в ту ночь. Тогда-то мы и поняли, что дальше так продолжаться не может. Мы составили план убийства.

Меня до сих пор удивляет, насколько изощренным был план Леонардо. Говорю это не для того, чтобы обвинить его, – я была готова пройти с ним весь путь до конца. Но сама никогда в жизни не додумалась бы до такого. Леонардо смастерил дубинку со свинцовым набалдашником, утыканным стальными когтями. Удар этой дубинки можно было принять за удар льва. Этой дубинкой мы собирались убить мужа, представив дело так, словно его убил освободившийся из клетки лев.

В ту ночь стояла кромешная тьма. Мы с мужем, как обычно, отправились кормить льва. В цинковом ведре мы несли ему сырое мясо. Леонардо ждал нас возле большого фургона, который нам предстояло миновать по дороге к клетке. Леонардо замешкался и не успел ударить мужа, когда мы проходили мимо него, и на цыпочках последовал за нами. Пройдя несколько шагов, я услышала, как он ударил мужа по голове. От радости сердце подпрыгнуло у меня в груди. Я рванулась к клетке и отодвинула засов.