Чёрный город - Борис Акунин (2012)

– Уф… – Жуковский вытер лицо платком и обернулся к помощникам. – Полковник, мне срочно нужна прямая связь с Царским Селом.

– Виноват, ваше превосходительство. Боюсь, использовать гостиничные провода не представляется возможным. Я распорядился доставить всё необходимое из штаба Каспийской флотилии. Но потребуется два или три часа…

– Тогда вот что. – Генерал поднялся. – Перемещаемся в здание Жандармского управления. Там имеется прямая связь с министерством, а значит, можно будет соединиться и с государем. Я должен срочно доложить его величеству, что нашел вас и что вы согласны, – пояснил он Фандорину. – Да, кстати. Поздравляю с производством в чин действительного статского советника. Теперь вы тоже «превосходительство».

– За что это мне т-такое отличие?

– Не «за что», а «зачем». Вы знаете, какое значение немцы придают чинам. Указ подготовлен и будет подписан немедленно. Кроме того, получите верительную грамоту об особых полномочиях, а также личные рукописные послания его величества австрийскому и сербскому монархам. Я доставлю вам эти фототелеграфические депеши прямо на вокзал. Ночью, когда все документы будут подготовлены, вы отправитесь экстренным поездом в Батум. В порту вас будет ожидать скоростная яхта. Через двое суток прибудете в Вену – австрийцы настаивают, что инструкции вы должны получить от них, на высочайшей аудиенции. Вопросы имеете?

Ошарашенный Эраст Петрович помассировал точку концентрации, которая расположена точно посередине лба.

– З-значит, до ночи я свободен? Мне нужно закончить кое-какие дела.

– До полуночи, – уточнил генерал. – Если какие-то документы не успеют прибыть, получите их в Батуме. Пока же, своею властью, я выдам вам бумагу, которая вам поможет с вашими делами. Полковник! Где мандат, заготовленный для господина Фандорина?

Офицер подал конверт. На личном бланке товарища министра внутренних дел, с подписью и сургучным гербом, было напечатано, что предъявитель сего действительный статский советник Э. П. Фандорин исполняет секретное задание высокой государственной важности, в связи с чем все полицейские и жандармские части обязаны беспрекословно повиноваться его указаниям, а гражданским службам предписывается оказывать ему всяческое содействие.

– У меня п-просьба, важная. Мой помощник ранен и находится в местной больнице…

Жуковский нетерпеливо махнул:

– Просто скажите полковнику, что нужно, будет в точности исполнено. Нужна транспортировка – отправят. Нужен особый уход – обеспечат. Думайте о Вене и Белграде, ни на что иное не отвлекайтесь. Я дам вам охрану из лучших сотрудников, а в Батуме к вам присоединится группа из трех секретарей.

– Не нужно охраны, – отрезал Фандорин.

«Австрийцы сразу поймут, что это кадровые разведчики, и будут относиться ко мне с подозрением. И мне казенные няньки ни к чему».

– Секретарей тоже не нужно. Я возьму их на м-месте: одного австрийца и одного серба.

Генерал понимающе кивнул:

– Что ж, в этом есть резон. Вам виднее.

– А телохранителя мне д-довольно одного. Человек проверенный, опытный. Он мне пригодится. Только…

– Что «только»?

– Он не в ладах с законом.

– Эраст Петрович, – взмолился Жуковский, уже от дверей. – Я ведь просил: не отнимайте время на пустяки! Государь ждет. Сообщите Эммануилу Карловичу имя вашего протеже, и всё будет улажено. Последнее: на вокзал, к месту нашей встречи, вас повезут отсюда, из гостиницы. Так что извольте за четверть часа до полуночи быть у себя в номере.

И дверь за его превосходительством с треском захлопнулась.

Молчаливый директор департамента сразу же поднялся со стула и ровным тоном произнес:

– Ну-с, а теперь, когда генерал Sturm-und-Drang[13] с топотом умчался, мы поговорим спокойно и обстоятельно о бакинских делах.

Даже говоря что-то шутливое, кислый Сент-Эстеф никогда не улыбался.