Каждому своё 4 - Сергей Тармашев (2019)

– Это хорошо. Потерю Соколянской она переживет, – уверенно подытожил полковник. – Для нее это удар, но больше она озабочена состоянием Порфирьева. Беспокоить ее подробностями не будем. Пусть занимается Варягом. Если он умрет, прогнозировать ее поступки я не берусь.

– Как он вообще? – уточнил Абрек. – Есть изменения?

– Ничего нового, – Брилёв недовольно покачал головой. – По-прежнему в коме, но хотя бы жив. Будем ждать, чем все закончится. – Он посмотрел на Миронова: – Разобрались с их картой? Есть что-нибудь стоящее?

– Там одиннадцать отметок, обозначающих объекты в радиусе десяти километров от семейного убежища Снегирёвой, – ответил Инженер. – Карта составлена со знанием дела. На нее нанесены только оптовые базы и логистические центры, у которых есть подземные склады, имеющие шансы пережить бомбардировку воздушными ядерными боеприпасами. К каждому объекту прилагается описание. Ближайший к нам находится ровно в восьмидесяти пяти километрах по прямой. Предлагаем начать с него.

– Это тот, где указан цемент, листовой металл и швеллеры? – Брилёв вспомнил пояснительную записку к карте, которую он прочитал самым первым.

– Да, – подтвердил Миронов. – Конечно, не факт, что сейчас там именно это. Судя по датам, крайний раз записи обновлялись за два года до войны. Но это место к нам ближе всего, и если сможем добраться и разрыть, то что-нибудь отыщется. Вряд ли по нему наносили контактный ядерный удар, а последствия воздушного зарытому в землю металлу не страшны. Даже если склад обрушился, металл можно выкопать. Кроме того, в том же районе обозначены склады с промышленными тканями, деревоплитой, кирпичом и краской. Что из этого уцелело – вопрос, но для нас это все равно Клондайк. Сможем решить все наши проблемы с перепланировкой и не только.

– Люди Варяга смогут найти это место без него? – задал главный вопрос Брилёв.

– Не знаю, – Миронов неуверенно перевел взгляд с полковника на Абрека. – Мы совместим карту Снегирёвой с нашей с точностью до пяти метров. А вот найдут они или нет… может, провести с ними несколько занятий?

– Абрек, выясни, чему их обучил Варяг, и будем решать, – приказал Брилёв. – Не хотелось бы посылать своих в этот ад.

– Я туда больше не полезу, – Абрека передернуло. – Больше выхватывать интоксикации не хочется, здоровье не резиновое. Подготовим кого-нибудь, никуда не денутся!

– Проблема не в этом, – возразил Миронов. – Допустим, экспедиция выдвинулась туда на воздушной подушке, дошла при помощи гирокомпаса и нашла склад. Чтобы его раскопать, нужно отогнать туда строительную технику.

– У нас она есть, – Брилёв нахмурился. – Или ее всю пустили в переработку?

– Не всю, – подтвердил Инженер. – Остались трактор с ковшом, тягач с отвалом и стрелой и землеройка. Землеройка мощная, для промышленных работ, по идее, должна справиться. Если грунт или развалины смерзлись очень сильно, то можно провести взрывные работы, мины остались от ФСБ-шников.

– Тогда что тебя напрягает? – не понял полковник. – Техника гусеничная, на электрическом ходу… Или этого мало?

– Мощности может не хватить, – с досадой поморщился Миронов. – Не дойдет она туда самостоятельно. На поверхности минус шестьдесят, самый тонкий слой снега сантиметров сто двадцать в толщину, под ним завалы неизвестно какой высоты. Я же объяснял! Даже путепрокладчик едва пробивается, скорость пять километров в час!

– Значит, пусть пробивают дорогу на путепрокладчике, – сделал вывод Брилёв. – В чем проблема? Восемьдесят пять километров – это не пятьсот! За два цикла антирада доберутся… За три точно успеют. Можно даже организовать смены: на воздушной подушке нагонять гусеничную технику, забирать с нее старую смену, высаживать новую и возвращаться в Центр, чтобы никто от интоксикации не сдох! Чем не вариант?

– Вариант, – согласился Миронов и напомнил: – Но у нас солярки нет.