Каждому своё 4 - Сергей Тармашев (2019)

А вот остальные оказались не столь сознательными. После гибели последней экспедиции вступать в состав новой никто не хотел. Не помогали ни уговоры, ни обещания двойных норм сейчас и тройных через пять месяцев. Люди были готовы уволиться и оказаться на втором уровне, лишь бы не погибнуть на поверхности. Ситуация сдвинулась с мертвой точки только после того, как Абрек расстрелял нескольких сотрудников ЭК, подавших вместо согласия заявления на увольнение. Остальным был поставлен ультиматум: или экспедиция, или смерть. Кто-то после такого объявления даже бросился на Абрека с ножом, но был зарезан своим же клинком, что отрезвило остальных. Люди справедливо оценили разницу и пришли к выводу, что смертельный риск все же дает больше шансов, чем смертельный выстрел. Экспедицию с трудом удалось укомплектовать с опозданием на два дня, но последующие тренировки показали, что шансы на ее успех минимальны.

Под страхом смерти люди были готовы на все, но это никак не компенсировало недостаток опыта и отсутствие профессиональной подготовки. Наскоро обученные специалисты, побывавшие в двух-трех экспедициях в роли грузчиков и разнорабочих, не имели никаких навыков ориентирования и во всем полагались на Порфирьева и его опытную команду. Они изо всех сил пытались вникать в теорию, которую преподавал им спецназ с инженерной командой, но что из этого выйдет, не брался прогнозировать никто. Зато от осведомителей стали поступать тревожные донесения: в толпе начал раздаваться опасный шепоток на тему, мол, почему в экспедицию не отправляется ни один из Инженеров Миронова или спецназовцев Абрека, раз они обучены и опытны. Видать, они знают, что шансов у экспедиции мизер, вот и не хотят умирать. На этой почве стали раздаваться призывы отменить экспедицию вообще, которые тут же нашли благодатную почву среди обитателей первого уровня. Вслух такое заявлять боялись, но доклады осведомителей прямо показывали: уровень лояльности падает.

И он неизбежно упадет, если экспедиция не вернется. А если она не состоится, то полторы тысячи живущих в коридорах второго уровня быстро станут новой оппозицией. Самое плохое заключалось в том, что большинство любовниц сотрудников Центра являлись именно коридорными жительницами. Многие служащие испытывали к своим любовницам симпатии, и отследить каждого потенциального предателя было невозможно. Проще сразу запретить первому уровню всякий контакт со вторым, но тогда о лояльности можно забыть. Самое отвратительное заключалось в том, что отмена экспедиции ничего не даст. Без стройматериалов невозможно расселение, без расселения все эти проблемы вылезут все равно. Просто произойдет это на несколько месяцев позже.

Спасение пришло откуда Брилёв не ждал. На шестые сутки подготовки Яковлева сообщила, что Порфирьев пришел в сознание, и полковник в окружении двойного состава телохранителей поспешил в медотсек, ожидая еще больших проблем. Но Варяг отреагировал на известия о гибели своих людей угрюмым молчанием. Порфирьев сидел на кровати стационара в одних больничных шортах, партия которых была по требованию медотсека наскоро сшита местным ателье из пришедшего в негодность постельного белья. Смотреть на него было жутковато: из биорегенератора капитан вышел похудевшим на десяток килограмм и полностью лишившимся волос, включая брови и ресницы. Злобное безволосое лицо Порфирьева невольно напомнило Брилёву монстров из популярной компьютерной игры, и он машинально попятился ближе к окружающим его телохранителям.