Каждому своё 4 - Сергей Тармашев (2019)

– Да они ему на фиг не нужны, эти твои попытки! – воскликнула Светлана. – Кристина права, он просто издевается над тобой, потому что тащится от этого! Он извращенец, он над всеми издевается, особенно над женщинами! Все знают, что он сексист и шовинист!

– Хочу сексиста и шовиниста, – блондинка тихонько хихикнула. – Пусть спасает мир от гибели, меня от мира, а я буду спасать его от радиации и прятаться от всех в его могучих объятиях! Обожаю романтику апокалипсиса!

– Ты тоже больная! – Светлана в притворном ужасе выпучила глаза. – Вы нашли друг друга! – Она стала серьезной: – Только проблема в том, что ты его нашла, а он тебя нет! Ему все это не надо! Я думаю, что он асексуал! Иначе он давно бы завел себе девушек, даже если ты его чем-то не устраиваешь. Кроме него во всем бункере нет ни одного мужика, у которого нет любовниц. У каждого хотя бы три! Кроме Овечкина и Карена. – Светлана насупилась: – Но Карен уже завел себе вторую девушку! Пока не официально, но все уже в курсе! – Она принялась рыдать, торопливо смахивая слезинки до того, как они повредят макияж. – Он хочет от меня избавиться! А Овечкин бомж и у него семья! Весь бункер завидует Диларе, хотя она просто наглая толстая хабалка! Почему мне так не везет?!

– Светик, милая, не плачь, – Ингеборга ласково погладила подругу по голове. – А то мейк потечет, он сейчас, наверное, дорогой.

– Дороже, чем ты думаешь! – Светлана, всхлипывая, достала шелковый платок и принялась вытирать слезы. – Мое счастье, что ты взяла тогда наши чемоданы! Когда мы спустились к тебе в бункер, я сумочку в чемодан положила… Если бы не ты, то обе косметички там бы и остались! И я вообще была бы бомжихой… а так все эти шлюхи смотрят на меня, истекая желчью!

– Скажи за это «спасибо» деспотичному сексисту, – Ингеборга скрыла улыбку. – Это он велел мне собрать вещи. Я тогда была в панике и плохо соображала, лишь бы спастись, о вещах даже не помнила!

– Хочешь, я дам тебе тушь на пару дней? – Светлана сосредоточенно сушила платком ресницы. – Сделаешь себе нормальный мейк, оттенишь цвет глаз, а то ходишь вся белесая… Это невыразительно и не харизматично. Могу помочь! Вдруг он обратит на тебя внимание?

– Спасибо, Светик! – Ингеборга покачала головой. Если Светлана предлагает ей поделиться таким сокровищем, значит, трагедия в ее голове разрослась до глобальных размеров. – Но не надо. Мне нравится быть не такой, как все. Думаю, моя беда не в этом. Буду искать другой способ подобраться к своему рыцарю в радиоактивных доспехах. Что-то мне подсказывает, что он есть…

Блондинка сверилась с наручным коммуникатором, на экранчике которого отражалось время до окончания очередных сеансов биорегенерации, и подытожила:

– Пойдем посмотрим, что с твоей пациенткой! У меня есть десять минут, потом придет Брилёв. Кристина уже здесь? Она должна была получить от него какие-то указания на тему спасательной операции.

– Не видела, – Светлана решительно направилась к двери и потянула ее за собой: – Пойдем! Ты права! Меня ждут пациенты! Я ему покажу! Он еще пожалеет, что так со мной обращался! Я ему не какая-то там бомжиха со второго уровня!

Ожидающая в медицинском кресле диагностического кабинета молодая упитанная рыжеволосая женщина лет двадцати восьми опасливо косилась на стоящую в углу возле кабины солярия «снежинку». Обесцвеченная охранница буравила ее суровым взглядом, словно подозревая как минимум в злом умысле, и пациентка чувствовала себя неловко. Едва в кабинете появилась Ингеборга, «снежинка» демонстративно положила руки на висящие на поясе дубинку и дистанционный шокер. Пациентка испугалась еще сильнее, но, поняв, что ей повезло получить консультацию настоящего врача, удовлетворенно расслабилась.

– На что жалуетесь? – Ингеборга взяла в руки диагност и вгляделась в полученные Светланой данные. – Расскажите о своих субъективных ощущениях.