Временщик - Дмитрий Билик (2018)

— Интересно. Я знаю сколько именно там пыли. Шестьдесят восемь грамм.

— Ничего странного. Это твоя добыча, твои деньги, поэтому и счет им знаешь, — ответил Охотник, — убери получше. Тут не много, но бывает за десять грамм пыли ограбить могут… Странно.

— Что именно?

— Ищущий без зачарованной одежды, без оружия. Голышом, с небольшой горсткой денег. И его убил обыватель. Голыми руками.

— Может он оказался не таким уж сильным?

— Ищущий, способный самостоятельно перемещаться между мирами, способный откатывать время и имеющий за спиной Лик Спасителя? Не смеши меня. С другой стороны… — Охотник задумчиво почесал голову. — После перехода в другой мир Выносливость, Мана и Заряд падают до нуля. А для того, чтобы надеть Лик могло не оказаться положительной кармы. Хотя все равно это притянуто за уши.

— Какая разница? Надо работать с тем, что есть.

— В твоих словах есть доля правды. Ладно, раз здесь больше ничего нет… — он обвел взглядом дно котлована. И мне показалось, что он не просто разглядывает запорошенный снегом мусор, — надо ехать.

— Куда?

— Прикупиться. Сделать тебя хоть немного похожим на настоящего Ищущего. Тем более пыль у тебя теперь есть.

Глава 5.

Иногда каждый из нас размышлял над теорией, что родись он в другом теле и не будь связан с родственниками кровными узами, то, наверное, не общался с ними. Еще Тургенев поднимал вопрос о взаимоотношении отцов и детей, о зашоренности одних и нежелании понимать старшее поколение других. Вот и я не был исключением.

Все моё общение с отцом строилось таким образом. Я пытался доказать, что могу жить без его помощи. Он — что его сын великовозрастный придурок, который не понимает элементарных вещей. И разумеется, никто никому не хотел уступать. Логичным следствием таких отношений стало дистанцирование. У него отсутствовали рычаги влияния на меня, и моего властного папашу данный факт невероятно бесил. А я со временем понял, что чего бы ни достиг в жизни, для отца это будет не тем, что он хотел видеть. Так и жили.

Редкие встречи все же происходили. Раз в месяц или около того мама собирала всю нашу семью и мы играли роль счастливых и довольных отпрысков. И так до следующего раза. И, судя по входящему, время пришло.

— Хорошо, мам, хорошо. Вечером, в шесть. Я запомнил… Не могу разговаривать, я в автобусе… По делам еду, все, пока.

Как всегда маме хотелось знать все, что происходит в жизни сына. Впрочем, судя по греющему уши Охотнику, ему тоже.

— Долго еще ехать?

— Нет.

Точное местоположение "местной общины", именно так мой сосед обозначил конечную цель нашего путешествия, оставалось неизвестно. Конечно, я пробил уже в телефоне маршрут автобуса. По логике, двигались мы куда-то либо в центр, либо дальше, в старую часть города. И судя по тому, что за окном мелькнула мэрия, а Охотник даже не шелохнулся, второй вариант выглядел наиболее вероятным.

Город, как и прежде, изменился. Если резюмировать коротко — постарел. Виднелась странная лепнина каких-то чудовищ на сталинских высотках, среди людей угадывались полукровки-обыватели, а в небе, хотя это мне могло показаться, пролетело нечто явно больше обычной птицы. Самая забавная метаморфоза произошла с вывесками. К примеру, на старой, вытертой дождями доске у потрепанного здания было написано "Различные ингредиенты от производителя". А вот мое волшебное зеркало говорило, что это стандартный выносной аптечный штендер. Думается, там продаются средства помощнее аспирина.

Наконец Охотник поднялся с места, подошел к двери, и на очередной остановке мы вышли. Как я правильно догадался, приехали в старую часть города. Дай бог памяти, как эта улица называется: Алексеевская, Александровская? Особого пиетета к разваливающимся купеческим домам я не испытывал, а гулять с очередной пассией гораздо лучше было в торговом молле.

— Пойдем, — кинул Охотник.