— У него не было номера на груди — пояснил я — Вообще не было. Я специально смотрел. Там просто нагромождение опухолей, вен и все густо залито слизью. Лицо — это не лицо, а харя. Опознать по харе невозможно. Но система опознала мгновенно и зачла задание. Отсюда вывод простой, бойцы — в каждом из нас много электронной начинки. Не только в конечностях арендованных. Но и в теле. И, скорей всего и в голове — я постучал пальцем себе по лбу.

— И что с того? — повторила Йорка, явно стараясь уловить суть — Что-то дает?

— Нет. Просто полезная и подтвержденная информация. Уф… Баск, сбавь шаг. Рухнешь же сейчас.

— Триста сорок шагов до капсулы с вещами — прохрипел бедный зомби — Триста тридцать три шага до капсулы…

— Держитесь — подбодрил я бойцов, осторожно проводя ладонью по воспаленной коже покрытых грязью щек — Думайте о хорошем. Вот только представьте себе — еще шкворчащий кусок жареного мяса, а рядышком большой кувшин прохладного сладкого компота.

— Ускоряюсь! — наклонившийся Баск почти побежал — Компот! Мясо!

— Ну не до такой же степени… — начал я, но осекся, изумленным взглядом провожая побежавшую за зомби Йорку, повторяющую его девиз:

— Компот! Мясо! Компот! Мясо!

Глянул вниз и обнаружил, что мои ноги сами собой зашагали быстрее.

Компот! Мясо! Компот! Мясо… лопнуть и сдохнуть! Я уже почти бегу!

Глава шестая

Я насытился первым.

На мягко опущенный на стол потускневший, но все еще красивый графин с мутноватым самогоном внимания не обратил. На принесшую его девушку глянул пристальней. Мы самогон не заказывали. И официантка не по своей прихоти его решила нам принести. Ее послали. А по виду гонца можно многое понять.

По виду…

Весь ее вид — коротенькие шортики, тонкий узкий топик на слишком для него большой груди, распущенные волосы, тронутые помадой улыбающиеся губы, скромно потупленные густо подведенные глаза — говорил о многом. Но послание это можно трактовать по-разному. Умный поймет — им тут рады, для них работает лучший персонал, подаются лучшие напитки, об оплате съеденного и выпитого можно не беспокоиться. Все за счет заведения. Среднего ума гоблин поймет примерно так же, но еще решит, что и официантка входит в перечень «подаренного» и попытается сжать в похотливой лапе самые выпирающие места. Ну или шлепнуть с оттягом. Глупый же подумает, что отважные деяния настолько потрясли общественность, что официантка влюбилась без памяти в могучего героя. И опять же полезет похотливой лапой… Есть и другие варианты — отвергнет самогон, примет самогон и тут же разольет по стопкам, мигом хлопнув первую…

И что это дает тем, кто почти раздетую девушку сюда послал?

Так это и дает — оценку умственных возможностей и склада характера лидера геройской группы. Нас прямо сейчас оценивают, и я даже догадываюсь кто. Те четверо серьезных с виду полуросликов. Серьезных и смешных. Все как один в плащах, сидят чересчур вальяжно, морды мрачные и серьезные, а оттого смешные. При виде их на ум пришло странное словосочетание клоны-клоуны. Сидят через три столика в почти пустом Веселом Плуксе. Недостаток посетителей меня не насторожил — очень раннее утро. Лентяи еще спят. Работяги же уже вовсю пашут, причем трудятся там, внизу, на дне стального каньона, старательно расчищая завалы костей, отскребая от металла троллье дерьмо, сметая грязь, протирая стены и выполняя еще море выданной системой невероятно грязной работы. Помимо них из Дерьмотауна прибыл памятный нам вагончик, вставший посреди Гиблого Моста. С него протянулись вниз цепи с оборудованием, на дне каньона засверкали всполохи сварки. Система торопилась залатать дыры, восстановить сломанное оборудование.