Спаси себя - Мона Кастен (2019)

Меня сбило с толку, что я раньше об этом не подумала, а вместо этого была слишком поглощена тем, чтобы держаться от Джеймса на расстоянии.

– Руби, ты перекрываешь камеру.

Я прижалась спиной к стенке и встала позади Джеймса, который сел на табуреточку перед камерой.

– Смотри сюда, – вдруг сказал Джеймс, указывая на маленькую черную дырку над сенсорным экраном.

Я нагнулась к нему, чтобы смотреть над его плечом в точности в камеру. Теперь и я появилась на экране, но едва могла сосредоточиться на расплывчатом изображении наших лиц.

Прядка волос Джеймса щекотала щеку, и его родной запах бил мне прямо в нос. Вдруг стало совсем жарко в пальто. Джемс замер, я даже подумала, что он перестал дышать. Я медленно повернула голову и посмотрела на него. Он был так близко, что я могла задеть губами его кожу, если бы хотела.

В этот момент Джеймс нажал на спуск.

Тихий щелчок вырвал меня из транса, и я отпрянула. Я моментально осознала, для чего мы, собственно, здесь – и чего я сейчас чуть не сделала.

– Кажется, все работает, – сказал Джеймс, как будто даже не заметил ту искру, которая пару минут назад проскочила между нами.

А может, мне показалось?

Я как можно быстрее выбралась наружу, где Хэнк уже ждал нас с полоской снимка в руке.

– Странная поза, но, кажется, вы вполне управились со спуском, – сказал он и сунул в руку четыре маленькие фотографии.

Нет, этот жар мне однозначно не померещился.

На фото я повернула голову к Джеймсу, тогда как он смотрел прямо в камеру. И его взгляд…

Я сухо сглотнула.

Я знала этот взгляд. И эту черточку вокруг его рта.

Должно быть, Джеймс это тоже почувствовал. Я была в этом совершенно уверена.

– Очень красиво, – сипло сказала я и хотела вернуть Хэнку фотографии, но не успела сделать это, как Джеймс забрал их у меня из рук. Даже не взглянув на них, он сунул их в карман пальто.

– Где мы должны расписаться? – спросил он тем деловитым тоном, который использовал, когда мы с ним были в компании «Бофорт».

Хэнк провел нас к стойке, где я подписала три формуляра и получила маленькую книжечку с руководством по эксплуатации и запас фотобумаги. После этого мы погрузили части этого бокса в багажник моей машины. Я была рада снова очутиться на свежем воздухе. Хотя бы немного остудить жар моих щек.

На обратном пути я снова включила радио, даже чуточку громче, чем раньше. И с чего это я взяла, что было хорошей идеей попросить Джеймса поехать сюда со мной? Я обязана была предвидеть, как мне будет тяжело так долго находиться рядом с ним.

Боковым зрением я видела, что Джеймс расстегнул свое пальто и размотал с шеи шарф.

– Если тебе жарко, я могу уменьшить обогрев, – с усилием произнесла я.

– Руби…

То, как он прошептал мое имя, было мне знакомо.

Я крепко стиснула руль, изо всех сил стараясь сосредоточиться на дороге. Воздух между нами был заряжен, и этот заряд нарастал, но я силилась не замечать этого.

Светофор перед нами загорелся красным светом, я медленно затормозила и дала машине прокатиться по инерции до стоп-линии. После этого рискнула взглянуть на него. Джеймс смотрел на меня, и в его глазах я увидела бесчисленные чувства, которые пробудили во мне желание схватить его, обнять и больше не выпускать.

– Я только хотел сказать, что это…

– Пожалуйста, нет, – перебила я с мольбой и помотала головой.

Он стиснул зубы так крепко, что мышцы челюсти свело. Мы смотрели друг на друга некоторое время, и между нами повисло множество невысказанных слов.

Но сейчас я не могла с ним говорить. Просто нельзя было. Потому что у меня возникло такое чувство, что я вот-вот сломаюсь.

В следующий момент Джеймс отвел взгляд и стал смотреть вперед:

– Уже зеленый.

Я нажала на педаль газа. Еще никогда дорога до школы не казалась мне такой длинной.

17

Руби