Спаси себя - Мона Кастен (2019)

– Но ведь есть стипендии и все такое. Моя сестра подала заявление на стипендию. Может, тебе тоже так поступить? – предложила я.

Он отсутствующе кивнул:

– Да. Может быть.

Несколько минут мы слушали хор, который исполнял внизу кавер на популярную песню. Этот момент между нами показался почти мирным – как будто Рен только что не поведал печальную новость.

Внезапно он повернулся ко мне всем корпусом. Не знаю, каких усилий ему это стоило, но за одну секунду его взгляд сменился с потерянного на такой же любопытный, как в начале вечера.

– Теперь твоя очередь, – заявил он. – Расскажи что-нибудь про себя. Пока что я знаю только, что ты сестра Руби и интересуешься модой.

Я улыбнулась, не зная, что бы мне хотелось ему доверить.

– Я вот уже полтора года веду блог о моде плюс-сайз. Называется Bellbird, – начала я с самого важного и вместе с тем самого безобидного. О моем блоге может знать хоть весь свет. Я горжусь тем, что делаю, особенно теперь, после ребрендинга.

Улыбка вернулась на лицо Рена:

– Это круто. Как ты к этому пришла?

Его вопрос меня удивил, но приятным образом. Я облизнула губы:

– Я с детства толстая. – Я сделала короткую паузу, чтобы проверить, как Рен среагирует на это откровение, но он умничка: спокойно все выслушивал. – Причина не в том, что я много ем, как люди обычно думают. Совсем не поэтому. И для меня всегда было большой проблемой найти красивую одежду для моего телосложения. И в какой-то момент я начала шить. И эту одежду я с тех пор размещаю в блоге. А еще я пишу статьи, которые побуждают людей принимать себя такими, какие они есть.

Улыбка Рена стала шире:

– Тебя послушать, так ты просто супергероиня, Эмбер.

Я почувствовала, как румянец подбирается к моим щекам. Но и притворная скромность тоже не мой конек, поэтому я сказала:

– А я и есть супергероиня.

Тут он рассмеялся. Звучал его смех хрипловато и очень красиво, и я подумала, что буду вспоминать об этом всю ночь. В какой-то момент я даже пожалела, что прервала поцелуй. Но в глубине души знала, что это было правильное решение. Не сделай этого, раскаивалась бы еще больше, уж в этом я точно уверена.

– Теперь я знаю, чем займусь ночью, – сказал Рен после некоторой паузы.

– И чем же?

В его темных глазах блеснули искры.

– Перечитаю все твои записи. От начала до конца.

Тут я поневоле улыбнулась:

– Ты много на себя берешь. Я пишу уже полтора года, как минимум два раза в неделю.

– О’кей, – протяжно сказал он. – Тогда мне понадобится на это больше времени.

В этот момент хор замолк, и я захлопала в ладоши. Мужчина внизу, в вестибюле, резко остановился и задрал голову вверх, в нашу сторону. Я быстро пригнулась, надеясь, что он нас не обнаружил. Я ведь даже не знала, разрешается ли нам тут находиться.

Рен тихо рассмеялся:

– Кажется, ты боишься, что нас с тобой застукают.

– Если моя сестра узнает, что я проводила время с молодым человеком в темном углу, она с ума сойдет.

Моментально всякое веселье смылось из глаз Рена. Он открыл рот и тут же закрыл его. Не знаю, что уж он хотел сказать, но до слов дело не дошло. Наконец он вздохнул:

– Тогда, пожалуй, лучше проводить тебя вниз. Я надеюсь, Руби еще не заметила твоего исчезновения.

Я почувствовала разочарование, но, по всей видимости, он был прав.

Рен поднялся и подал мне руку. Словно это было само собой разумеющееся, я приняла ее, и мы вместе пошли вдоль галереи и вниз по лестнице, пока не остановились у входа в зал.

– Спасибо, что спасла вечер, Эмбер, – сказал Рен, и его слова звучали искренне.

Когда он улыбнулся мне в последний раз, мной овладело внезапное желание удержать его, чтобы он не уходил. Но он уже повернулся.

В животе у меня что-то тоскливо сжалось. Я страстно надеюсь, что это не последняя моя встреча с Реном Фицджеральдом.

21

Руби