Спаси себя - Мона Кастен (2019)

– Да, есть. Но это очень необычно. Только не смейся надо мной.

Уголки губ Джеймса дрогнули:

– Я просто в нетерпении, что ты мне скажешь.

– Ты должен пообещать, Джеймс.

Джеймс поднял вверх два пальца в знак клятвы и кивнул.

Тогда я взяла ноутбук и открыла в браузере избранное. Я зашла в папку развлечений и кликнула там на первое попавшееся видео.

На экране возникла девушка-блондинка, прошептавшая приветствие. Видео началось с того, что она раскрыла пакет и медленно разгладила бумагу, в которую были завернуты отдельные предметы. Я рискнула глянуть на Джеймса, я-то знала это видео наизусть. А он смотрел то на экран, то на меня.

– Что за чертовщина? Почему она говорит так тихо? – Его взгляд снова вернулся к экрану. Девушка в это время царапала длинными ногтями губку. – Зачем она это делает?

– Это АСМР-видео.

Лицо Джеймса выражало вопрос.

– Это такой интернет-феномен, – пояснила я. – Я даже не знаю, как это описать. Это видео, в которых люди тихо говорят и производят определенные шумы – например, шорох.

– Но для чего? – Его растерянность была даже милой. Я его таким еще не видела.

– Это должно успокаивать, – объяснила я. – После этого мозг как бы перезагружается.

– То есть ты смотришь это для расслабления? – скептически переспросил он.

Я кивнула:

– У меня в мозгах начинается что-то вроде мурашек. Иногда я смотрю видео, чтобы заснуть.

Джеймс улыбнулся.

– Я думаю, на это надо как следует подсесть, чтобы оно срабатывало. Мне-то сейчас это кажется слишком глупым, чтобы еще и спровоцировать мурашки. Это… и впрямь немного странно.

– Таких видео сотни, – сказала я и кликнула на следующий фаворит в моем списке. Теперь на экране появился врач, который тихо давал указания пациентке, чтобы она подняла руку и закрыла глаза.

Прошло совсем немного времени, и мурашки побежали у меня по коже.

Джеймс помотал головой:

– Это завораживает. Совершенно дурацким образом.

– А ты посмотри вечером одно такое перед тем, как заснуть. И потом скажешь, сработало или нет, – сказала я со знающей улыбкой.

– Было бы круто, если бы подействовало. Я уже несколько недель плохо сплю.

Улыбка съехала у меня с лица. Вообще-то я не собиралась портить никому настроение, но, когда он это сказал, я уже не могла через себя перешагнуть. Я поневоле стала задавать вопросы, хотя они были грустными.

– Это из-за твоей мамы? – осторожно спросила я.

Джеймс задержал дыхание. Он замер на мгновение, потом громко выдохнул и наконец кивнул:

– Да… она мне иногда снится.

– Хочешь рассказать?

Врач на видео все еще продолжал обследования, и я нажала на клавишу пробела, чтобы остановить запись.

Джеймс молчал, словно подыскивая нужные слова. Я снова осторожно взяла его руку, как перед тем, как Эмбер нас перебила. Джеймс повернул кисть ладонью вверх, и наши пальцы сплелись.

– Я и подумать не мог, каково это будет, – начал он.

– Что ты имеешь в виду? – тихо спросила я.

Он сглотнул:

– Без мамы.

Я сжала его ладонь, чтобы побудить говорить дальше. И он продолжил.

Он стал рассказывать о двух последних месяцах. Вначале запинаясь, потом более бегло. Джеймс рассказывал мне о своей вине перед матерью, потому что у него было такое чувство, будто он скорбел по ней не по-настоящему. О страхе за Лидию, который сопровождал его каждый день, когда он просыпался и когда ложился спать. О переговорах в компании «Бофорт», на которых Джеймс чувствовал себя так, будто душа его отделилась от тела и он смотрел на все происходящее со стороны. Он рассказал мне, что его отец запретил ему и Лидии навещать их тетю Офелию. Что Лидии уже срочно нужно присматривать себе акушерку, но она боится, что ее тайна раскроется. И что ему жаль, что в последние месяцы он пренебрегал друзьями.