Вейн - Марина Суржевская (2015)

Ошейник перестал сдавливать горло, и она откинулась в кресле, посмотрела с ненавистью.

— Найди, Ксандр. Можешь приступать. Потому что я буду отвечать лишь на те вопросы, на которые захочу ответить. Если вообще захочу.

В его глазах отражалась такая же ненависть, и они замерли, рассматривая друг друга. Словно два хищника, готовые сорваться и разодрать противнику шею. Путница смотрела в его серые глаза с расширенным зрачком, обведенным красным, и привычно отмечала легкую дрожь его пальцем, лежащих на подлокотниках кресла, напряжение мышц, рваное дыхание...

Она первая отвела взгляд, отодвинулась.

— Ты не изменилась, — задумчиво сказал он.

— Ты никогда меня не знал, — глухо ответила Вейн, не глядя на него.

—Ты права. Хотя тогда мне казалось, что я знаю тебя достаточно. Я сильно ошибался.

Она подняла голову, не мигая, посмотрела в его глаза. И усмехнулась со злой насмешкой.

— Надеюсь, ты избавишь меня от глупых сантиментов и ненужных воспоминаний, Ксандр? Знаешь, я не склона ностальгировать за чашечкой чая, что было— быльем поросло, да трупами сгнило. И мне это давно неинтересно. Я — Путница, и только… Да и от Александра Далькотта, насколько я вижу, давно ничего не осталось, о твоих методах легенды ходят, знаешь ли. У меня имен много, да и у тебя — не меньше: Лютый Зверь, Аесар Тьмы — говорящие прозвища, не так ли? У солдата Лиги Камня амбиции оказались запредельные. Замок себе отстроил, земли до самого ледяного моря захватил, самому Ниаранту со всеми Смотрящими спать спокойно не даешь…

— Может, мне тебя еще поблагодарить за это? — он наклонился к ней, сцепил руки в замок. Возможно, чтобы не вцепиться ей в горло? — За тот нож?

— Ну, насколько я вижу, ты вполне удачно переродился, — хмыкнула она, заставляя себя не отводить глаз. — Насколько я понимаю, на тебе был Камень Познания… И ты сумел выторговать у Тьмы свою жизнь. Что ж, она дама привередливая, что попало, не берет.

— Ты называешь это жизнью? — сипло сказал он. Серебряный обруч сжался на горле девушке, и она надрывно вздохнула, глотая воздух искусанными губами. В его глазах было столько темноты, что ей стало действительно страшно… — Ты называешь это жизнью, Вейни? За Изломом у меня было все: дело, в которое я верил, семья, которой дорожил, мечты, будущее! Думаешь, мне нравится жить так? Я стал тем, кого ненавидел всей душой, тем, против кого боролся, проклятым Темным… Да это хуже смерти!

— Так подыхал бы, — прохрипела Путница. Она не сдержалась, вцепилась в удавку.

Ксандр хрипло и страшно рассмеялся.

— А не получилось. Тьма решила, что может неплохо позабавиться за мой счет. Вы с ней чем-то похожи, Вейни…

Он легко встал, выдернул ее из кресла, сжал, почти с улыбкой наблюдая, как она пытается вдохнуть.

— Знаешь, меня ведь даже похоронили. Уложили в гроб и устроили в семейном склепе. И все это время я слышал стенания тети Руты и Ленара, разговоры и проклятия, что они призывали на твою голову. Наверное, они и сейчас приходят туда, не подозревая, что меня давно нет в месте успокоения. Тьма решила меня вернуть…

— И что Тьма взяла взамен? — тихо спросила она, уже зная ответ.

— О, я сам отдал. С большим удовольствием. И это единственное, за что я ей искренне благодарен.

Ксандр усмехнулся, и Вейн поняла, что действительно сильно сглупила. Ничего не осталось от того человека, которого она знала, потому что не осталось того, что делало его человеком. Конечно, он хотел освободиться от того, что мешало, от того, что болело… От чувств. Именно они горят в наших душах, наполняют счастьем или жалят каленым железом...

— Да… — выдохнул он ей в губы почти нежно, — ты такая догадливая, моя Вейни.

— Отпусти, — беспомощно сказала она, чувствуя себя бесполезной тряпичной куклой. Все ее навыки охотницы сейчас были бесполезны, сил не было, да и желания — тоже.

— А теперь открывай воспоминания, — хрипло приказал Ксандр.

— Нет.